Книга Джейн Эйр, страница 244 – Шарлотта Бронте

– Напишите завтра же Диане и Мери, – сказала я, – пусть немедленно возвращаются домой; Диана говорила, что обе они считали бы себя богатыми, имея по тысяче фунтов; значит, по пяти тысячам их вполне устроит.

– Скажите, где достать стакан воды? – сказал Сент-Джон. – Возьмите же наконец себя в руки.

– Чепуха! А какое влияние полученное наследство окажет на вас? Может ли оно удержать вас в Англии, заставить вас жениться на мисс Оливер и зажить, как все простые смертные?

– Вы бредите, ваши мысли путаются. Я оглушил вас новостью, она слишком взволновала вас.

– Мистер Риверс! Вы просто выводите меня из терпения; я вполне владею своим рассудком; это вы не понимаете меня, вернее – делаете вид, что не понимаете.

– Может быть, я пойму, если вы объясните подробнее.

– Объяснить? Что тут объяснять? Совершенно очевидно, что двадцать тысяч фунтов – сумма, о которой идет речь, – будучи разделены поровну между одним племянником и тремя племянницами, составят по пяти тысячам на долю каждого. Я хочу одного: чтобы вы написали сестрам и сообщили о богатстве, которое им досталось.

– То есть вам, хотите вы сказать.

– Я уже изложила свою точку зрения; другой у меня нет и быть не может. Я вовсе не такая слепая, неблагодарная, черствая эгоистка, как вы думаете. Кроме того, я решила, что у меня будет свой домашний очаг и близкие. Мне нравится Мур-Хаус, и я буду жить в Мур-Хаусе; мне нравятся Диана и Мери, и я всю жизнь хочу быть связана с Дианой и Мери. Пять тысяч фунтов будут для меня радостью и благом, в то время как двадцать тысяч будут меня мучить и угнетать; двадцать тысяч никогда не были бы моими по справедливости, хотя бы и принадлежали мне по закону. Поэтому я отдаю вам то, что для меня совершенно излишне. Возражать и спорить бесполезно; давайте согласимся между собой и сразу решим этот вопрос.

– Это называется действовать по первому побуждению; вам нужно время, чтобы все обдумать, – только тогда ваше решение можно будет считать основательным.

– О, если весь вопрос в моей искренности, – это меня не беспокоит. Но скажите, вы-то сами согласны с тем, что такое решение справедливо?

– В какой-то мере оно, возможно, и справедливо, но ведь это идет вразрез со всеми обычаями. К тому же вы имеете право на все состояние: дядя нажил его собственными трудами; он волен был оставить его кому пожелает, и он оставил его вам. В конце концов, вы можете владеть им по всей справедливости и с чистой совестью считать его своим.

– Для меня, – сказала я, – это столько же решение сердца, сколько и совести; я хочу побаловать свое сердце, – мне так редко приходилось это делать. Если бы вы спорили, возражали и докучали мне этим целый год, я все равно не откажусь от величайшего удовольствия, которое мне теперь предоставляется, – хотя бы частично отплатить за оказанное мне великое благодеяние и на всю жизнь приобрести себе друзей.

– Вам так кажется сейчас, – возразил Сент-Джон, – пока вы не знаете, что значит владеть, а следовательно, и наслаждаться богатством. Вы не можете себе представить, какой вес вам придадут эти двадцать тысяч фунтов, какое положение вы займете в обществе благодаря им, какие перспективы откроются перед вами, вы не можете…

– А вы, – перебила я его, – ни на столько не можете себе представить, до какой степени я жажду братской и сестринской любви. У меня никогда не было своего дома, у меня никогда не было братьев и сестер; я хочу и должна их иметь; скажите, вам, может быть, неприятно назвать меня сестрой?