Книга Вой лишенного, или Разорвать кольцо судьбы, страница 56 – Мария Захарова

Их ожидание было недолгим. Верные своему слову шисгарцы появились почти сразу, осветив ночь голубоватым сиянием. Они придержали вороных в нескольких метрах от стены и замерли, похожие на тени. Только один подъехал непосредственно к людям.

— Ты сделал правильный выбор, — сказал каратель вейнгару, а Кэмарн, сжав руку дочери, подумал: "Не я, а Лураса". — Идем, — шисгарец, чуть склонившись, протянул руку, и Раса, глубоко вздохнув, шагнула навстречу судьбе.

Через несколько дней жители Антэлы под громкий рев парадных труб, слаженный марш дворцового караула и пронзительный призыв рожков глашатаев, провожали закрытую карету, увозившую дочерей вейнгара в Эргастению к ожидающим невест женихам.

Каждый человек из толпы, собравшейся на площади, мечтал заглянуть за плотно задернутые занавески на маленьких окошках, чтобы хоть краем глаза увидеть белоснежные обрядовые одеяния, усыпанные драгоценностями, заглянуть в глаза счастливых девиц, чтобы было о чем рассказать детям, но строгие гвардейцы, призванные блюсти обычаи, не подпускали разгоряченный люд к медленно ползущей карете. Лишь только служанки, следующие за хозяйками в открытой повозке и удостоенные всеобщего обозрения, со слезами на глазах выискивали родных и близких в мельтешащем сборище, чтобы махнуть на прощанье рукой матери и послать воздушный поцелуй отцу.

И только старый, обнищавший рыбак, забытый детьми и внуками, проклятый женой, за кружку прокисшей браги был готов рассказать всем желающим послушать, как несколько дней назад сквозь хмельной туман видел, пронесшихся по ночным улицам города всадников — черных, как ночь, и бесплотных, как духи — и что один из них прижимал к себе дочь Траисары и Гардэрна — прекрасную, словно день, и невинную, подобно лунному свету.

— Клянусь кривым рогом Аргерда, когда мы найдем их, каждого выпотрошу своими руками, как ягненка, — прорычал Урнаг, когда пятеро всадников покинули неизвестно какую по счету деревню.

Они, уже который день, повинуясь приказу вейнгара, одно за другим прочесывали приграничные поселения в поисках слепца и его сопровождающего, но пока безрезультатно.

Покинув Синастелу, те словно сквозь землю провалились, что выводило из себя Урнага и нервировало его спутников, так как господина подобные новости не обрадуют, а пребывающий в гневе вейнгар славился безжалостностью.

Мало кто из разочаровавших его сохранил голову на плечах.

— Куда теперь?

— Через лес, там еще одна деревня. Потом на Трисшунку, — рыкнул предводитель, придержав коня. — А ты, — мужчина ткнул пальцем в спросившего, — в Антэлу. Передашь вейнгару, что они, похоже, пошли к Арнаутскому перевалу. И молитесь, чтобы нам повезло, — под конец посоветовал он своим спутникам.

"Очень повезло, если жить хочется", — добавил Урнаг самому себе, мысленно взывая к Гардэрну и прося того ниспослать удачу в поисках.

Последние слова вейнгара, сказанные им при расставании, однозначно не предполагали провала. Он не простит неудачу, и для того, чтобы помнить об этом Урнагу не нужны были лишние напоминания. Он хорошо знал своего господина.

Когда через несколько часов уже четверо всадников въехало в крохотное поселение, расположившееся на отвоеванном у леса кучке земли, их встретила разбегающаяся по домам детвора и зоркий взгляд стоящей в калитки старушки.