Книга Вой лишенного, или Разорвать кольцо судьбы, страница 57 – Мария Захарова

— Здравствуй, старая, — обратился к женщине Урнаг.

— И тебе здорово, — отозвалась старуха, оглядывая неожиданного гостя.

От его былой злости не осталось и следа, на лице сияли добродушие и открытость. В своем добротном плаще, пусть запыленной, но качественной одежде, с перевязью на бедрах мужчина походил на благородного путника, путешествующего со свитой.

— Подскажи нам, если сможешь. Брата с названным отцом ищу. Мать послала, плоха совсем. Вот только не знаю, по какой дороге идут. Старик и слепый не проходили тут недавно?

— От чего же не подсобить, коли люди хорошие? — ответила женщина.

— Хорошие, старая, и не бедные.

Мужчина достал несколько монет и принялся поигрывать ими, одну за другой перекатывая между пальцами.

— Были такие у меня. Давно уже.

— А куда пошли, не скажешь?

— Скажу, что не сказать-то. В подолье на поклон идут. А мать что не сказала?

— Говорила, вот только может вернуться решили?

— Нет, плохо это, до места не дойти.

— Спасибо, старая. Здорова будь, — отблагодарил женщину мужчина и на радостях добавил еще один медяк.

Наконец-то они напали на след.

* * *

В комнате было темно и тихо, и только треск прогорающих поленьев изредка нарушал тишину. Подпитываемый очередной выгоревшей головешкой, огонь иногда заходился яркими всполохами и снопом оседающих на пол искр, словно напоминая о ведомой им борьбе с мраком. Но, несмотря на все его усилия, мерцающий свет от языков пламени, не справляясь с завладевшей помещением теменью, озарял лишь небольшой участок возле камина, играя на отполированных подлокотниках кресла и убеленных сединой волосах задремавшей в нем женщины.

Когда лежащий на кровати мужчина резко прогнулся и едва слышно застонал, прикорнувшая у камина женщина, несмотря на кажущуюся немощность, мгновенно поднялась с места и, бормоча себе под нос: "Сейчас, сейчас", — поспешила к нуждающемуся в помощи. Намочив лоскут белой ткани в стоящей у кровати чаше с настоем, она аккуратно обтерла лицо, шею, грудь и руки мужчины, дала ему напиться и, подумав: "Немного осталось", — вернулась на свое место у огня.

Немного — значило до утра, еще несколько часов. Каждый раз, проводя кого-либо по тропе Рианы, Антаргин оказывался выведен из строя на несколько часов, и сегодня, протянув сразу восьмерых человек, должен был чувствовать себя особенного плохо, по ее представлениям.

Ираинта давно привыкла к этому и с материнским усердием из раза в раз выхаживала своего названного сына — названного ею же самой.

Уже тридцать с лишним лет женщина провела в Саришэ, и волей неволей свыклась с тем, что это место стало ее вторым домом. Конечно, изначально она расстраивалась, боялась, плакала и проклинала своих мучителей (как искренне считала тогда), но затем поняла, что здесь, в большинстве своем, ей живется даже лучше, чем было бы в большом мире.

Ираинта родилась в бедной семье, была седьмым ребенком по счету и лишним ртом, который необходимо кормить. Если ее старшие браться с самых малых лет помогали отцу, то девочке, следуя неписанному закону рыболовов, на лодке нечего было делать. По старому обычаю не допускались женщины на рыбацкие лодки — улова не будет, вот и приходилось девочке вместе с матерью подрабатывать прачкой — и зимой, и летом, в любую погоду оттирая от пятен и грязи чужое белье.