Книга Вой лишенного, или Разорвать кольцо судьбы, страница 87 – Мария Захарова

Во всей этой мешанине чувств и эмоций, терзающих вейнгара, только одно оставалось незыблемым — слова шисгарского карателя "ты отдашь нам одну из них на год", в которые Кэмарн, несмотря ни на что, продолжал верить, как в самого себя.

Они были его единственным оплотом, сердцевиной удерживающей веры в то, что он сможет еще раз увидеть любимое дитя, прижать ее к груди и сказать, сколь сильно дорожит ею.

Отложив в сторону недавно законченный фолиант хроники, что летописцы принесли ему, правитель Тэлы подошел к окну, чтобы почерпнуть немного спокойствия у искрящейся в свете закатного солнца глади Дивейского моря. На протяжении всего последнего года мужчина часто стоял вот так, замерев и смотря перед собой, вглядываясь во что-то понятное только ему.

В такие моменты даже Сарин — верный друг — не тревожил его, предпочитая бесшумно покинуть покои вейнгара, если вдруг нахлынувшая тоска опускалась на плечи Кэмарна в его присутствии. Мужчина видел беспрестанные терзания своего господина, сопереживал им, но, в тоже время, понимал, что помочь здесь не в силах. Лишь одно могло вернуть свет от улыбки в глаза тэланского правителя — возвращение той, что отдала себя на откуп за остальных.

Сарин, знающий с кем Лураса покинула Антэлу год назад, старался не думать о том, что улыбчивой девочки, которая частенько посмеивалась над ним, уже нет в мире сменяющих друг друга светил. Что Гардэрн и Траисара теперь не освещают ее путь, а давно проводили в недоступный их взору подземный мир Аргерда, где холодные воды Урунаи проносят печальную душу меж пылающих костров Аруги и устремляются к месту последнего пристанища всех покинувших наземный мир живых — к вечно цветущим холмам Инаирга.

Наблюдая, как солнечный диск медленно клонится к горизонту, Кэмарн мысленно поторапливал его, с нетерпением ожидая наступления ненавистной им и столь же сильно ожидаемой темноты.

Месяц белого флага уже почти подошел к концу, лишь день и две ночи остались до его завершения, и вейнгар, неизменно, с момента его наступления, проводивший темное время суток у дворцовых ворот, мечтал поскорее заступить на ночное дежурство, приближающее миг возвращения дочери в его объятья.

"Сегодня, сегодня я увижу ее, — убеждал себя мужчина, прогоняя прочь сомнения и страхи. — Сегодня Раса вернется домой".

Это была его ежевечерняя молитва. Его заклятие, посылаемое богам, отчаянное требование оправдать его веру в них.

Когда от палящего диска Гардэрна осталось лишь марево над линией горизонта, в дверь покоев вейнгара постучали.

— Войдите, — отозвался Кэмарн и, покинув свой пост у окна, взял в руки массивный фолиант, чтобы по дороге к воротам вернуть книгу в замковую библиотеку под бдительный и бережный присмотр хранителей.

Он не хотел читать ее, не желал заново проходить по дням своей юности и пересматривать уже совершенные поступки. Во второй раз пережить бойню в Трисшунских горах было выше его сил. Столкнувшись с невидимой и непонятной силой, что поразила тэланских солдат, одного за другим лишая жизни без видимых на то причин, вейнгар не хотел воскрешать подробности давно минувших дней, и так являющихся ему в ночных кошмарах, предпочитая оставить осуждение или одобрение собственных поступков далеким потомкам, которые лишенным эмоций взглядом смогут оценить их с позиции непредвзятости.