Книга Колония № 6: первая положительная, страница 32 – Мария Захарова

— Я не вернусь с тобой.

— Уверен?

— Абсолютно. У меня своя жизнь, у тебя своя. Этот вопрос — решенный.

— Упрямец!

— Весь в отца, — Тейт вернул «комплимент».

Их стандартный обмен любезностями. Если быть честным, то в глубине души он жалел Сэма. Принести свою жизнь и семью в жертву науке — непростое решение, с блеском им реализованное. Глупец, конечно. Наука — холодная леди, не согреет, не приласкает, когда возникнет необходимость, а в том, что она возникнет, молодой человек не сомневался.

— Ладно, сейчас речь о другом…

Ему послышалась нотка смирения в отцовском голосе. Похоже, что-то не то со слухом. Сэм смирился?! Тейту пришлось засунуть удивление куда подальше, чтобы продолжать бесстрастно смотреть в карие глаза родителя.

— Мне… нам нужна твоя помощь?

«Ох, не нравится мне все это! Совсем не нравится», — сигналом опасности взорвалось в мыслях мужчины. Мышцы рефлекторно напряглись в ожидании. Тейт пожалел, что кресла не досталось, хотел бы он принять такую же лениво-расслабленную позу, как его собеседники.

— В чем?

— Видишь ли, Тейт, — губернатор вытряхнул трубку. Удалив остатки табака, он положил ее в шкатулку из эбенового дерева, в темных объятьях которой уютно устроился красный бархат. Молодой человек, не отрываясь, следил за его точными, выверенными движениями, сказывались годы практики. И лишь под конец, легкое прощальное касание полированной поверхности бриары. Вот уж точно, любой каприз для обожаемой игрушки. — То, о чем мы собираемся тебя попросить, требует деликатного подхода. Я специально вызвал Сэмюэля, моего доброго друга, чтобы он посодействовал в разговоре с тобой.

Чем дальше, тем занятнее. Бесспорно, им удалось его заинтриговать. Хотя на счет привлечения отца, Ройс зря, как бы хуже не стало, — решил Тейт. Подумать, подумал, но вслух не сказал, продолжая всем видом являть вежливый интерес.

— Сразу хочу оговорить один момент. — Ройс пристально, даже сурово посмотрел на молодого человека, и этот взгляд иначе как предостережение не расценивался. — Ты должен пообещать мне, что наш разговор навсегда останется в стенах этой комнаты, какой бы ответ ты не дал в итоге.

— Да, конечно, — коротко бросил Тейт.

Что ожидал, то и получил. Предупреждение озвучено, так что выбор у него не велик. Да, собственно, о каком выборе может идти речь. Ответ один — положительный. Отказать начальнику колонии, самому Ройсу Джонсону, способен лишь самоубийца, а Тейт на данный момент не горел желанием расстаться с жизнью.

— Могли бы и не говорить, — добавил молодой человек, демонстрируя заведомую готовность.

— Привычка, — губернатор пожал плечами, эдаким ничего не значащим жестом, но взгляд его потеплели, говоря, что «мальчик» заслужил расположение вышестоящего. — Сэмюэль, расскажи обо всем сыну, а я пока узнаю у Мери на счет обеда. У меня расписание.

Тейт остался наедине с отцом. Радости по этому поводу он не испытывал. Накатило ощущение, что вместе с Ройсом комнату покинул переговорщик, и теперь, успех операции висит на волоске. Старательно задавливая легкую панику, молодой человек крепко сжал хрупкое стекло, видя в нем единственную опору для собственного рассудка. Всякий раз, оставаясь с отцом один на один, Тейт начинал психовать, и не видел возможности искоренить подобную реакцию. Она словно впиталась в него, всосалась в ткани, расположилась на клеточном уровне, вместе с литрами крови, перекаченными в него из отцовских вен.