Книга Поздняя оттепель, страница 38 – Мария Захарова

Зоя! Весь вечер ее новый облик будоражил его. Женщина изменилась не только внешне. Константин явственно видел это. Исчезли зажатость, напряженность. Она перестала постоянно оглядываться, то ли позволив себе забыть об опасности, то ли поверив, что таковой не существует. Скорее первое, конечно, но и это несказанно радовало всех. Его в том числе. Первый шаг к освобождению сделан.

Но не эти радужные мысли сподвигли Костика на поиски уединения. Нечто гораздо более тревожащее выгнало мужчину на улицу — физиологическая реакция собственного тела не женскую близость.

Костик и не помнил, когда в последний раз испытывал такое, поистине болезненное возбуждение? Когда настолько — до умопомрачения желал близости?

Словно подверженный гормональным выбросам подросток он вспыхивал всякий раз, стоило взгляду задержаться на затянутой в алый шелк фигуре. И это почти в тридцатник! Было отчего выйти из себя.

Если бы все обстояло иначе. Если бы он не оказался обременен ответственностью, не примерил образ героя-защитника, то пошел бы и добился желаемого, но…

Вот и сейчас, стоило воскресить в памяти тревожащий образ, Константин ощутил, как возвращается, отступившее было, напряжение в паху.

— Мать твою! — Внутренний протест остался не озвучен, и слава Богу!

— Не помешаю? — Негромкий вопрос из-за спины вынудил Костика обернуться.

Зоя переоделась. Широкие брюки и свободная блуза — все это видено им не раз, и, тем не менее, казалось, что сегодня одежда сидит иначе.

Или это он поменял угол зрения? Сменил призму?

— Конечно, нет. Присоединяйся. Только прохладно, — предупредил.

— Свежо, — согласилась Зоя, встав рядом с ним возле перил.

Миллиардами звуков ночь пела вокруг них.

— Как праздник? Понравился? — Молчание, может, и золото, но явно не в данный момент. Мысли упорно сворачивали не в ту сторону.

— Да, очень. Я давно так не веселилась. И спасибо тебе за Тасю. Она в восторге. Еле угомонилась.

— Она у тебя хорошая, непосредственная, — улыбнулся Костик, вспомнив, озаренное радостью детское личико, с которым девочка принимала его приглашения на танец.

— Знаю.

— Ей нравится здесь.

— Очень нравится. Особенно нянчиться с Софией.

— Я заметил. Так и ходят друг за другом.

— Точно. — Зоя усмехнулась. — Два хвостика.

Иссякли.

— Чем планируешь заняться в новой жизни? — не в силах выносить ее безмолвное присутствие рядом, Константин решил вновь возобновить диалог.

— В новой? Не знаю. Еще не думала об этом. Пусть начнется сначала, — Зоя напряглась, но так даже лучше. Для него.

— А разве еще не началась? Мне кажется уже.

Женщина неопределенно повела плечами.

— Разве это не признак сброшенных оков? — поддавшись импульсу, он пригладил особенно агрессивно торчащую прядку ее волос.

Зоя не шелохнулась.

— Нет. Всего лишь попытка поверить, что это возможно.

— Получается?

— Поверить?

— Да.

— Может быть, — чуть склонив голову на бок.

— Ты должна поверить! Иначе не будет движения вперед! — протестуя.

Он не желал видеть ее сомневающейся! Сомнения убивают волю!

— Никто не сможет изменить твою жизнь, кроме тебя самой! Никакие штампы в паспорте не помогут стать свободной, если ты этого не захочешь! Посмотри на мою мать!..

— Кость…

— Ее жизнь собрана по кусочкам, и сейчас она счастлива!

— Поцелуй меня…

— По-настоящему счастлива… Что? — Его словно из ведра окатили. — Ты понимаешь, что говоришь? — подозревая себя в неадекватности. Окончательно крышу снесло?