Книга Поздняя оттепель, страница 40 – Мария Захарова

— Как скажешь. Хочешь быть слепцом? Твой выбор. В конце концов, не мне локти кусать. — Обойдя старшего брата, Роман скрылся в доме.

Ощущение, что все вернулось на момент их переезда в дом Барковских, преследовало Константина на протяжении всего дня. Зоя старалась не контактироваться с ним, а если непосредственного общения было не избежать, отвечала односложно, уделяя внимания не более необходимого. И даже Тасе, перед ужином затеявшей игру в прятки, не удалось возвести между ними мост.

В итоге Константин не выдержал.

— Можно тебя на пару слов? — остановил Зою, собравшуюся погулять с дочерью во дворе.

Они задержались на веранде, в то время как Тася с мячиком в руках выбежала на лужайку.

— Что все это значит?

— Что… значит? — Скрестив руки на груди, она стояла перед ним, отделенная невидимой преградой, за которой пряталась.

— Это "значит"! — Константин повторил жест. — Ты шарахаешься от меня, как черт от ладана! Что случилось?

— Ничего не случилось.

— Оно и видно. — Из Константина прорывается язвительность: за девять с лишним часов накипело. — А я, наверно, аналог круглого идиота.

— Тася! — исчезнувшей за кустами дочери.

— Зой… Я не хотел тебя обидеть, — вспомнив о словах брата, попытался зайти с другой стороны.

— Ты не обидел. И был прав. Мне стыдно за свое предложение. Я жалею.

Она все же посмотрела на него, но легче от этого не стало.

— Зоя… — Он замешкался, пытаясь подобрать нужные слова, но справиться с этой задачей не успел.

— Кость, ты ничего не потерял? — с его телефоном в руках, мать появилась в дверном проеме. — Тебе звонят, — констатировала очевидное она, не предпринимая попыток передать аппарат.

— Пусть, потом перезвоню. — Откладывать разговор не хочется, тем более что он уже начался.

— Владислав. — Эля потрясла трубкой.

Костик удивлен:

— Отец?

— Ну или какой-то другой Яровой.

— Я сейчас вернусь, — Зое.

В сложившейся ситуации проигнорировать звонок отца Константин не мог. Вдруг что случилось.

Забрав у матери сотовый, мужчина вернулся в дом и уже там ответил на входящий.

— Ты не звонишь, вот и решил узнать, как дела? Как ты? Как Тася? — вогнал сына в краску Яровой.

— Все хорошо. Тася оправилась. Носится, как угорелая.

— Я рад.

— Ты как?

— Жив, здоров, — со смешком. — Ирину похоронил.

— Что? Как похоронил? — ругая себя последними словами. За столько времени не удосужился набрать, а ведь должен был!

— Инсульт. Второй. Летальный. Это было ожидаемо.

— Соболезную.

— Спасибо, — ножом по сердцу.

— Влад… Пап, прости. Я… должен был…

— Ничего, все нормально, — перебил покаянную речь Владислав. — Тут на днях Элин муж заходил. Мы как-то не очень поговорили. Ты извинись, когда увидишь. Просто… не вовремя все.

— Дмитрий? — Константин своим ушам не поверил. Еще перед отбытием Михалыча из Москвы, он обратился к тому с просьбой, оградить отца от неприятностей. Ответ получил вполне однозначный — не маленький, знал во что ввязывается, а теперь… — Что хотел?

— Так… неважно.

— У тебя точно все нормально?

— Конечно. Ладно, мне пора. Рад был тебя слышать. Матери привет передавай. Увидимся, — оборвал разговор Яровой, скорым прощанием оставив в душе сына неприятный осадок. Что-то все-таки произошло помимо похорон.

Словно вторя одолевшей его тревоге, с вопросом подоспела мать:

— Как он? Все в порядке?