Книга Смерть приходит в Марлоу, страница 142 – Роберт Торогуд

Джудит с любопытством посмотрела на Дженни. Та была бледна, но сохраняла молчание.

– Разумеется, Тристрам напал на вас, когда его выпустили под залог. Он никогда не планировал, что пострадает Сара, подруга его детства, не имевшая к вам никакого отношения. Думаю, он наконец понял, что заключил сделку с дьяволом, пустив вас в свою жизнь.

– Я не дьявол.

– Однажды вы рассказали мне, как тяжело вам пришлось в жизни. Вы сражались за свое образование, за будущее, не омраченное прошлым. И оттого я вами восхищаюсь. Вы проявили больше стойкости и отваги, чем все люди, на которых вы работали в последние годы. Но вас наверняка раздражало, что ваши клиенты принимают свое богатство как данность. Они жили так, словно весь мир был им чем-то обязан. Могу представить, как вы пришли к выводу, что они вовсе не заслуживают жизни. Признайтесь же: ведь вы правда так думаете.

– Богачи отвратительны.

– И почему вы должны наслаждаться малым, трудясь так упорно, тогда как они купаются в своем богатстве, ничего при этом не делая?

– Именно.

– И сэр Питер никогда не задумывался о последствиях своих действий. Он мог легко предать свою дочь, своего садовника, выкинуть из дома сына и платить своей бывшей жене жалкое пособие на содержание. Ему было плевать на них всех. Его не волновали чужие беды. У него был титул, он владел огромным богатством, а горести и сложности этого мира не могли ему навредить. Держу пари: вам не терпелось показать ему, как живут настоящие люди.

Дженни усмехнулась, ее глаза триумфально заблестели.

– Уверена, – невозмутимо продолжила Джудит, – незадолго до смерти он понял, что вы его провели. Вы собирались оборвать его жизнь. Как он выглядел в тот момент?

– Он был напуган, – прошептала Дженни, окунувшись в воспоминания. – В то мгновение он лишился всего: своих денег, своего статуса. Он наконец-то стал одним из нас, простым смертным.

– Он пытался с вами поговорить?

– Да.

– Что он сказал?

– Лишь мое имя. Он произнес его как вопрос. Это выглядело так жалко, что я почти рассмеялась.

– Вам было смешно?

– Не вам меня судить. Вы не жили с ним, не терпели его высокомерия и не притворялись слабым полом. Не притворялись влюбленной дурой.

– Вам тоже не нужно было всего этого делать. Вы сами навлекли на себя свою печальную участь.

– Ничего я на себя не навлекала.

– О нет, дорогая, вы надолго сядете в тюрьму.

– Ничего из сказанного мной здесь не может быть использовано в суде. Вы правы: этот разговор останется между вами и мною.

– Но как я и сказала, Тристрам признается в своей причастности к убийству.

– Не признается.

– Признается, когда узнает, что вы обвиняете его в убийстве отца. А он узнает, потому что я сама ему об этом расскажу.

– Тогда мне придется убедиться, что вы никогда не покинете эту комнату живой.

Джудит взглянула на Дженни. Женщина была готова нанести удар, все ее тело дрожало от едва сдерживаемой ярости.

– Да, думаю, такой риск существовал всегда, – спокойно сказала Джудит. – Но прежде чем вы решитесь устранить меня, я хотела бы кое-что сказать. Ваш план убить сэра Питера на вечеринке в присутствии надежного свидетеля – то есть меня – подарил мне одну идею. Если честно, я немного смухлевала и воспользовалась вашим же приемом. Так ведь, Таника?

Дженни ничего не понимала. С кем говорила Джудит? Но затем у нее на глазах из-за стеллажа вышла Таника со смартфоном в руке.