Онлайн книга «Красна Марья»
|
— Видеть ее не могу… После давешнего… — процедил сквозь зубы. — Послушай: ведь ребенок ни в чем не виноват. Прости меня, но он же не просил тебя зачинать его! Задетый за живое, Алексей резко повернулся к ней, но сдержался и смолчал. — Алеша… — немного помолчав, продолжала женщина более мягким тоном. — Ты же, кажется, верующий человек. — Алексей глянул с изумленным вниманием. — Да ведь и по вашим церковным представлениям бросить дитя — грех. Послушай! Простить надо, ведь она жена твоя! — Не жена: не венчался я с ней! — упорствовал Алексей. — Ну… По форме, может, и не жена, а по сути… — Мария, слушай меня: не вернусь к ней! И не надо корить себя, самоедством заниматься. В любом случае не вернусь! — непреклонным тоном возразил Алексей и прибавил в сердцах: — За прошлое — не прощу! За себя — простил бы, а за тебя… Комиссар помолчала, а затем, встав и развернувшись к вестовому, который уже бежал за ними по берегу, требовательно бросила: — Ну вот что: ребенка бросать не смей! Глава 21 Алексей озадачил Марью Сергеевну категоричностью суждений. Впрочем, ей скоро стало не до разборов внутрисемейных отношений товарища Ярузинского: на них накатывалась Белая армия. Дивизия вела непрерывные бои и — терпела поражения: боевой дух красноармейцев падал день ото дня. Видя бедственное положение дивизии и комиссара, Алексей оставил мысли о дезертирстве, отложив его до лучших времен. Довольно быстро дивизия отступила практически до Энска. На ночном совещании командного состава, где присутствовал и командир дозорного разъезда Ярузинский, было решено привлечь к обороне фабричное ополчение Энска, которое до сих пор патрулировало и поддерживало общий порядок в городе. Комиссар взяла на себя переговоры с командиром ополчения, ехать намечалось ранним утром. Алексей вызвался вести машину — в Энске он надеялся повидать отца Серафима. Комиссар недоверчиво покосилась, но промолчала и согласилась принять сопровождение. После совещания комиссар отправилась на новую «квартиру» — в плохо обустроенную халупу, перекусить и собраться. Спать не ложилась. Близился рассвет, а с ним и утреннее построение. Алексей возился у машины: проверял масло, бензин, заводил, присматривался, выслушивал разглагольствования шофера про «слабые звенья в механизмах». После утреннего построения взяли охрану и поехали в город. Товарищ Михалёва уселась на переднем сиденье — рядом с Алексеем, и, когда тронулись, промолвила с язвительной усмешкой: — А ты, оказывается, еще и машину водишь — способный! Алексей парировал, не отрываясь от дороги: — А еще и гладью вышиваю! Охрана грохнула от смеха. Комиссар тоже усмехнулась и оставила моряка в покое. Фабричные приняли их дружелюбно, водили и показывали укрепления, возведенные собственными руками. День прошел удачно: сумели договориться о выводе ополчения за город, на вновь обустроенные позиции. Алексей весь день поглядывал на часы — ему так и не удалось вырваться к отцу Серафиму. Возвращались уже затемно. На выезде из города, непонятно от чего, заглохла машина. Алексей отправил одного охранника раздобыть в городе бензина, другого отослал разыскать безопасный ночлег для Марии Сергеевны. На возражения комиссара, что, может быть, все обойдется и удастся скоро устранить неисправность, Алексей демонстративно вытер руки ветошью и с обреченным видом заключил: |