Книга Красна Марья, страница 54 – Наталья Ратобор

Содержание этого забавного, по мнению Лины, разговора она пересказала своему ближайшему другу — Виктору Лаврентьевичу, но тот с напряженным вниманием глянул на девушку и отчего-то не разделил ее веселья. Он вскоре уходил в учебный поход и теперь подолгу задерживал взгляд на Лине.

Но напрасно он беспокоился: вскоре Алексей сумел наконец убедить Марию вместе с сыном прийти к нему, в его комнату в коммунальной квартире, чтобы провести воскресный день втроем и не травмировать ребенка разрывом между родителями..

А к вечеру он уже уверенно провожал жену повеселевшими весенними улицами. Мария Сергеевна задумчиво смотрела вдаль, теребя в руках букетик подснежников, искоса поглядывая на покачивающегося на плечах Алексея гордого и счастливого Сережку.

К лету Мария Сергеевна официально зарегистрировала брак с рабочим судостроительной верфи Панкратием Клементьевичем Телешевым, и тот окончательно к ней перебрался.

В порту на пристани бурлила толпа, царило радостное возбуждение: из похода вернулись корабли. Женщины махали платками, кричали дети, слаженно гремел духовой оркестр, обнимались соскучившиеся в разлуке люди… Капитолина пробивалась через толпу, отчаянно вглядываясь в лица прибывших. Ее окликнули — это оказался улыбающийся военмор Шухман, бывший лейтенант, всегда подтянутый моряк среднего роста с тонкими усиками, знакомый по редким визитам к Берингу. Она радостно помахала ему и сквозь шум толпы прокричала фамилию Беринга. Тот махнул в сторону — и Капитолина стала пробираться в указанном направлении.

Вскоре она заметила Виктора Лаврентьевича, оживленно беседовавшего с командирами. Поначалу Капитолина пришла в смущение, но наконец решилась, тронула Беринга сзади за рукав и, извинившись, протянула ему цветы, покраснев самым откровенным образом. Расцветшее в улыбке, обрадованное лицо Виктора Лаврентьевича рассеяло и смущение, и сомнения. Он радостно втянул ее в круг сослуживцев и немедленно представил своим «маленьким и верным другом». Девушку приветствовали, оглядывали со всех сторон и, не скрываясь, завидовали Берингу.

Потом он, подхватив чемоданчик, предложил девушке руку, и гордая Капитолина, приноровившись к его шагу, возбужденно рассказывала, что успешно сдала переводные экзамены и перешла на второй курс; что ее подружка Оленька влюбилась и выскочила замуж за доктора Горелого и теперь (ха-ха) по праву может называться Ольгой Опаленной; что Капитолина исправно вносит квартплату и кормит кенаря… Растроганный Беринг шествовал молча, внимая милому щебетанию. Он взял извозчика и усадил девушку рядом.

Виктор Лавреньевич был до глубины души тронут тем, как тщательно Капитолина вычистила к его прибытию квартиру. Девушка установила в комнатах вазы со свежими цветами и приготовила роскошный по тем временам ужин. Она умолчала, что свежий картофель и соленые огурцы она выменяла у крестьян на любимый плащ… По просьбе Капитолины они помолились и уселись трапезничать. Позже, спохватившись, она попросила рассказать о походе, а сама все больше помалкивала, стремясь не выдать озадаченности техническими терминами, чтобы не отвлекать собеседника.

Раздался телефонный звонок. Капитолина нервно дернулась, но осталась на месте. Виктор Лаврентьевич не спеша поднялся и ответил. Звонила Алла Милославовна, его старинная знакомая, — поздравить с возвращением. Беринг галантно с ней побеседовал и пригласил зайти в гости. Вернувшись, продолжил было рассказ, но разговор теперь как-то не клеился: Капитолина слушала невнимательно, отводила глаза и в конце концов, сославшись на недомогание из-за сквозняка, порывисто встала и удалилась к себе. Беринг с печальным удивлением проводил ее взглядом и придвинул к себе бутылку вина. Остаток вечера он провел в одиночестве.