Онлайн книга «Гондола химер»
|
Маленькие ножки леди Дианы задвигались под плетеным креслом. Она пустила в лицо Джимми оболочку из шелковой бумаги от соломинки, потянула через соломинку несколько капель коктейля и заявила: – Вы говорите парадоксы, юный негодник…Вам не мешало бы пить соду после обеда. Джимми нахмурился. – Что я сказал? Парадокс?.. Диана, я не люблю, когда вы употребляете ученые слова, которые не имеют обращения в университетах Соединенных Штатов в промежутках между партией в бейсбол и матчем регби[12]. Он встал, потянулся с гримасой на лице и протянул лениво: – Э-э… Вдруг он протянул руку вперед и указал на моторную лодку. – Диана!.. Посмотрите, вот Флорелли отправляется каяться в своих грехах в исповедальню Сан-Заккариа. Диана с любопытством посмотрела в указанном направлении. – Вы уверены, что это Нина Флорелли? – Вполне. Я отлично знаю ее полинявший флаг, желтый с черным, напоминающий сушащееся на ветру белье… Кроме того, я узнал ее матроса с головой пономаря, отваренной в бульоне из святой водицы… Уверяю вас, она отправляется в исповедальню… Маленький граф Навагеро рассказывал мне вчера в кафе «Флориани», что она ударилась в набожность с тех пор, как стала женой графа Флорелли. До замужества она была киноактрисой и содержала притон на площади Испании, где курили опиум на подушках из кордовской кожи, наполненных горячим воздухом… Пневматический комфорт и седьмое небо! Навагеро добавил еще, что прекрасная Нина, возвращаясь однажды ночью, слегка пьяная, с двумя кавалерами, подцепленными ею в клубе на Сикстинской улице, объявила им, открывая свое окно и вытягивая руку: «Как вы хотите, мои голубчики, чтобы у меня не было игривых мыслей, когда я созерцаю из моей комнаты обелиск собора Троицы и колонну церкви Зачатия?» – Джимми, вы некорректны. – Я потерял всякую корректность три года тому назад у дверей Ватикана, когда сопровождал свою мать, мистрис Баттерворс, на прием к его святейшеству. Мне рассказали так много по поводу папских туфель, что я тайком принес свои комнатные туфли, надеясь получить от его святейшества разрешение обменять их на папские, исторические… Результат вам, конечно, ясен… Кардинал из папской гвардии вежливо попросил меня убраться вместе с моими туфлями и иллюзиями. На следующий день в «Оссерватора Романо»[13]появилась язвительная статья по поводу бесцеремонности молодых американцев… Уверяю вас, Диана, что у этих людей совершенно отсутствует коммерческая жилка. Будь папа американцем, он продал бы свои истрепанные туфли коллекционеру за хорошую цену и на вырученные деньги повел бы энергичную пропаганду католицизма… Я глубоко верующий, Диана… Я уважаю все религии… Но, черт возьми, почему вы думаете, что нельзя приспособить рекламное дело к служению провидению?.. Вы шотландка, и у вас нет этого в вашей отсталой Шотландии. У нас же, в Массачусетсе объявления о проповедях помещаются на 18-ой странице газеты, между рекламой механической бритвы и маркой мыла; верующих любезно предупреждают, что храм отапливается, имеет все удобства и при выходе стоят такси…Проповедь на горе была вполне уместной в обстановке Галилеи, до рождения мистера Эдисона. Если бы Иисус Христос появился среди нас, чтобы проповедывать свою великолепную мораль, он говорил бы в мегафон и подписывал по три тысячи почтовых открыток в неделю… Передайте мне еще соломинку. Диана… По вашей милости я наелся sерpoline в таверне «Фениче», и теперь у меня страшная жажда! |