Книга Гондола химер, страница 58 – Морис Декобра

Речь Сала, медленная и тихая, успокаивала Диану. Она пыталась возражать:

– Я не хочу доставлять Ручини страдания.

– Я уверен, что будь вы хладнокровнее, не находись вы под влиянием страсти, затемняющей ясность вашего суждения, вы никогда бы и не подумали сделать подобную ошибку. Я говорю вам вполне искренне, леди Диана! Вы для графа Ручини все. Я вчера говорил с ним о вас и убедился в силе его страсти. Поэтому я знаю, чем вы рискуете, если подорвете его доверие. Вы возразите мне, быть может, что ненависть Анджело к Варрану вспыхнет еще сильнее от сознания, что этот человек держал вас когда-то в своих объятиях?.. На что это нужно?.. Для чего причинять ему страдания, воздвигая этот призрак перед вашей любовью, в то время, как эта любовь дает прекраснейшее утешение его беспокойной жизни?.. Ручини седьмой в роду, носящий имя Анджело. Согласно легенде, его ждет трагический конец.

Леди Диана вздрогнула. Иезуит поторопился ее успокоить:

– Не придавайте значения этим языческим предсказаниям, столь любезным для здешних гадалок. Ни вы, ни я не верим в эти суеверия. И Ручини первый посмеется над этим… Я просто хотел вам посоветовать: оставайтесь ангелом-хранителем моего друга. Пусть ваши крылья удаляют от него всякую заботу, беспокойство и сердечную тоску. Вы заслужите этим благодарность тех, кто тайно помогает ему выполнять его миссию, и у вас будет радостное сознание, что вы усыпаете цветами предстоящий ему тернистый путь. Красноречие патера Сала победило леди Диану – осмотрев в его сопровождении церковные хоры, она простилась с ним. Спустя некоторое время она была на улице святого Игнатия, прошла вдоль высокого здания римской семинарии колледжа, столкнувшись с группой воспитанников. Они шли медленно, размахивая руками, все в одинаковых лиловых сутанах с бледными лицами и тонкими губами.

Леди Диана миновала лабиринт улиц без тротуаров, идущих от Пантеона до Corso Umberto. Она с любопытством осмотрела выставку букиниста, расставлявшего пыльные церковные книги и благочестивые картинки, усеянные рыжими пятнами, рядом с немецкими брошюрами по половому вопросу и французскими романами в обложках с легкомысленными рисунками. Автомобиль ждал ее на площади Колонна, шофер, успевший побывать в соседнем кафе, помчал ее домой, где Ручини должен был ждать ее в четыре часа. К своему удивлению, она нашла у себя в комнате письмо.

«Диана, дорогая, я страшно огорчен, что не мог вас дождаться, но я вынужден был уехать первым поездом, отходившим в Неаполь. Приезжайте сейчас же на вашем автомобиле; вы приедете к восьми или девяти часам вечера. Я буду ждать вас в ресторане Маргериты в замке Яйца. Важное дело требует моего присутствия там сегодня ночью. Я расскажу вам все при свидании. Приезжайте скорее. Приезжай скорее, любовь моей жизни; эти несколько часов разлуки тяжелы уже мне. Ты знаешь отчего? Нет?.. Я расскажу тебе; потому что твоя мысль во мне, как красивая птица, спящая в гнезде, приютившем ее. Ты моя, а я, твоя добыча, твоя вещь, твоя собственность. Моя жизнь в твоем распоряжении. Я отдаю тебе всю сладость моей нежности и всю страсть моих желаний, я посвящаю тебе весь мой трепет, все мои надежды, все мои безумства. Я уезжаю с твоим голубым платочком, забытым на постели; я пишу тебе, сжимая его, как живое тело, и вдыхая сладкий аромат, насыщающий его и заставляющий меня вздрагивать. Наша любовь, Диана, это твое высшее достижение. Она подавляет и восхищает меня, вдохновляет и околдовывает. Где твое тело, Диана моя дорогая, белый бархат, к которому я не прикасался уже четыре часа? Я хочу видеть скорее твою улыбку и счастливый блеск твоих больших глаз, хочу ощущать твои маленькие руки, которых я жду, ищу и хочу, твои обожаемые, маленькие руки, которые так успокаивают снедающую меня лихорадку».