Книга Капитанская дочка. Дубровский, страница 103 – Александр Пушкин

Последние происшествия обратили уже не на шутку внимание правительства на дерзновенные разбои Дубровского. Собраны были сведения о его местопребывании. Отправлена была рота солдат, дабы взять его мёртвого или живого. Поймали несколько человек из его шайки и узнали от них, что уж Дубровского между ими не было. Несколько дней после сражения он собрал всех своих сообщников, объявил им, что намерен навсегда их оставить, советовал и им переменить образ жизни.

«Вы разбогатели под моим начальством, каждый из вас имеет вид, с которым безопасно может пробраться в какую-нибудь отдалённую губернию и там провести остальную жизнь в честных трудах и в изобилии. Но вы все мошенники и, вероятно, не захотите оставить ваше ремесло».

После сей речи он оставил их, взяв с собою одного **

Никто не знал, куда он девался. Сначала сумневались в истине сих показаний: приверженность разбойников к атаману была известна. Полагали, что они старались о его спасении. Но последствия их оправдали; грозные посещения, пожары и грабежи прекратились. Дороги стали свободны. По другим известиям узнали, что Дубровский скрылся за границу.

Незаконченность романа оставляет открытым вопрос о характере Дубровского. Ясно одно: мотивы, которые двигали Владимиром и его людьми разнятся. Герой занимался разбоем из-за обиды, тем самым доказывая местным помещикам, что за его поруганную честь все они рано или поздно поплатятся. Но в итоге главный виновник оказывается неприкосновенен, что приводит к выводу: отвечать злом на зло не выход. Крестьяне же последовали за своим хозяином, движимые благородной преданностью и недовольством из-за помещичьего и чиновничьего произвола. Их злость – это злость народа на власть имущих, которые распоряжались жизнями простых людей. Разная мотивация приводит к тому, что Дубровский переходит грань дозволенного (жестокая расправа над солдатами и убийство офицера прямое этому доказательство), а потом бросает своих крестьян, уверенный в том, что они «все мошенники». Скорее всего, Пушкин привел бы главного героя к раскаянию, но имеющийся текст оставляет финал открытым, а наше отношение к Владимиру Дубровскому двойственным и противоречивым.

1832–1833