Книга Русалки Обводного канала, страница 35 – Виктория Лисовская

– Это точно!

Глафира дала себе зарок – купить детям Анфисы Савицкой целый фунт розовой пастилы, пусть порадуются.

– Ладно, веди к мамке своей, я ей одежду привезла. Скажи, что Глафира явилась!

Петроград. Октябрь 1923 г.

– Люба, посмотри, что я нашел! – Александр Ильин потряс перед носом девушки папкой с документами. – Ты оказалась права, все это началось только в этом году. В апреле с Боровского моста спрыгнула прачка… Сейчас посмотрю, как ее звали. – Ильин порылся в папке. – Вот, прачка Авдотья Михайловна Верховина! – Глаза его победоносно блестели. – А у тебя что?

– А у меня, ты не поверишь! – Любочка достала из сумки старый блокнот. – В библиотеке нашей Публичной я нашла старую «Красную газету» за февраль этого года. Переписала всю статью. Вот, послушай. «Даешь теплотрассу! Сегодня, двадцать шестого февраля на участке близ Боровского моста рабочие нашли странные камни, испещренные непонятными знаками, но вызванный археолог Глеб Васильевич Латынин проявил антисоветскую позицию, своими буржуазными штучками пытался создать саботаж, обвиняя прораба Игната Дубенко в бездумном отношении к находке, не давая рабочим продолжить работу по строительству теплотрассы. Такие, как товарищ Латынин, совсем не понимают важность исторического момента, позор таким ученым. Он специально саботирует правительственный план по улучшению ЖКХ города. Если бы не твердая позиция товарища Дубенко, то многие дома возле Обводного канала не получили бы тепло. Археолог Латынин с позором был выдворен от места стройки. Сами гранитные плиты ломовые извозчики отвезли в камнерезальную артель «Свободный труд», где из них напилили поребрики для мостовых Лиговского проспекта. Уважаемые товарищи, не обращайте внимания на хлам прошлого, нужно писать историю с семнадцатого года». Ну как тебе? – Любочка просто сияла, такую важную информацию ей удалось найти.

Александр Ильин даже замер от удивления, опешил от прочитанной статьи.

– Ты хочешь сказать, что после этого и началась чертовщина на мосту?

– Я хочу сказать, что нам необходимо переговорить с этим самым археологом Латыниным. Он обязательно должен знать, что именно в феврале откопали рабочие и как с этим бороться.

– Да, если на этих камнях было написано какое-то заклинание или проклятие, то их ни в коем случае нельзя было разрушать, – кивнул Ильин.

– А тем более делать поребрики! Что, больше не из чего поребрики делать? – хмыкнула Крылова.

– А что с человеческими останками сделали, там в газете не написано?

– Нет, но я думаю, что их просто могли выбросить на свалку. Или где-то закопать! Или в тот же самый Обводный канал сбросили! – предположила Люба. – А теперь эти духи стали мстить!

– Какие духи, Крылова, ты чего? Духов не бывает! – твердо заявил Александр.

– Ага, и русалок зеленых не бывает, и тумана зеленого, и просто так не будут люди там топиться! – язвительно заметила Люба.

– Ну хорошо, почти убедила! – замялся милиционер.

– А когда совсем смогу убедить?

– Когда найдем твоего археолога и спросим у него, какого джинна из бутылки он выпустил!

– Так не он выпустил, а Дубенко, или кто там приказал поребрики из могильных плит делать!

Александр Ильин задумался:

– Найти сейчас Латынина будет трудно, наверное, после такой разгромной статьи на него, скорее всего, накинулись все кому не лень, могли исключить из партии, лишить всех званий и наград.