Книга Русалки Обводного канала, страница 81 – Виктория Лисовская

– Это Анфиса, все она! – вопила Калашникова.

– Глашенька, но зачем тогда они пришли ко мне искать преступника, и Анфиса так умоляла ее спасти, на коленях стояла! – спросил сыщик Свистунов.

– Когда они к вам пришли, я тоже обратила внимание на странное поведение Анфисы Семеновны. И вы заметили, что Арина пару раз подносила ей флягу с живительным успокаивающим чаем? Я думаю, это тот самый напиток из бутылки, который вызывает галлюцинации.

– Но зачем они к нам пришли? – снова не понял Аристарх Венедиктович.

– Анфиса сама хотела вас найти, она действительно испугалась, что попадет на каторгу. Она ничего не помнила, была под воздействием дурманящего напитка и магических чар подруги, а Калашникова, хоть и привела подругу к сыщику, была уверена в своей безнаказанности и в том, что на нее никогда не выйдут.

– Но как вы это поняли? – внимательно посмотрел на Глафиру ротмистр Жилин.

– Когда я зашла в дом к Калашниковым, дамы пили красное вино, причем в основном пила Анфиса, она была навеселе. Арина почти не притрагивалась к напитку, а когда я попросила мне налить, то специально разбила стакан и пошла убирать осколки, а вино мне так и не предложили. Так что, я думаю, экспертиза все докажет.

Арина Калашникова молча сидела в кресле, с ненавистью гладя на Глафиру.

– Надо было тебе в вино мышьяк подлить! – со злобой процедила она.

Глафира в ответ ласково улыбнулась.

– Никак не получится, Арина Витальевна!

– Уведите ее отсюда, – приказал ротмистр Жилин. – Ждем экспертизу, а потом будем подтверждать или опровергать вашу версию, Глафира Кузьминична.

– Пойдем, Глашка, отсюда. Время обеденное уже, а у меня с утра маковой росинки во рту не было, – капризно оттопырил нижнюю губу Аристарх Венедиктович.

Казимир Евграфьевич чуть не свалился со стула, не в силах поверить в только что слышанное, ведь пустое блюдо с пирогами опровергало слова лучшего сыщика Санкт-Петербурга.

Санкт-Петербург. Август 2022 г.

Ксюша с удивлением открыла старый блокнот и прямо тут, на скамеечке, несмотря на нудный питерский дождь, погрузилась в воспоминания своей прабабушки Любови Крыловой:

«Если кто-нибудь совершенно случайно или умышленно найдет мой блокнот, то я хотела бы рассказать удивительную историю, произошедшую со мной холодной осенью 1923 года…» — начала читать Ксюша.

– Тысяча девятьсот двадцать третий год – это же почти сто лет назад! – поразилась вслух девушка.

– Вообще-то девяносто девять, – поправил ее Саша, зябко поежившись на ветру.

– Не занудствуй! – строго сказал Ксюша и снова погрузилась в чтение прабабушкиного дневника.

Так она просидела на скамейке более двух часов, забыв про холодный ветер, моросящий дождь, забыв обо всем на свете. Прабабушка Люба рассказала про бум самоубийц на Обводном канале в 1923 году, про знакомство с младшим сержантом милиции Александром Ильиным и про мистику этого странного места, про то, что рабочие откопали при строительстве теплотрассы, и то, что на дне Обводного творится чертовщина, про русалок с зелеными волосами и грозного уродливого старика, которые затягивают на дно мирных жителей города.

Любовь Николаевна в блокноте приложила статью из «Красной газеты» о находке рабочих, средневековую хронику Эрика Абосского и историю о том, как сама отправилась к товарищу Жданову и что с этого вышло.