Книга Смертельный код Голгофы, страница 141 – Филипп Ванденберг

Франческа смотрела в пустоту и размышляла, и Гропиус вспомнил об их первой встрече в Берлине. Тогда ее строгий взгляд и холодная сдержанность восхитили его. Сейчас она выглядела именно так, когда спросила его:

— Грегор, а ты когда-нибудь задумывался над тем, почему Арно Шлезингер останавливался именно в Турине?

— Из-за Лучано де Луки, полагаю.

Франческа покачала головой:

— В Европе достаточно институтов, которые специализируются на такого рода анализах. Это не может служить причиной.

— Я действительно не понимаю, на что ты намекаешь, — прервал ее Гропиус.

— Послушай, что я тебе скажу. В Турине хранится единственный существующий на земле предмет, который — как принято утверждать — находится в непосредственной связи с Иисусом…

— Туринская плащаница! — Гропиус вытер лоб тыльной стороной ладони, — но она же — мистификация!

— Об этом ученые всего мира спорят уже сотни лет. Одни доказывают, что две тысячи лет назад тело мужчины было завернуто в эту простыню, другие утверждают, что это просто хитрая подделка и вообще невозможно доказать ее подлинность. Даже церковь, которая по идее должна быть весьма в этом заинтересована, не настаивает на том, что Иисус был погребен в этом полотнище.

— Ты говоришь как специалист, откуда ты все это знаешь?

Франческа рассмеялась:

— Любой туринский ребенок, еще не научившийся читать и писать, знает о двух вещах — о «фиате» и Туринской плащанице. У нас говорят, что больше и не требуется знать.

Вино было превосходным, но Гропиус задумчиво вертел в руках бокал.

— Я одного не понимаю, — сказал он, наблюдая, как напиток искрится на солнце, — если плащаница не признается церковью, зачем Шлезингер заплатил за анализ этой подделки сорок тысяч? А то, что я успел узнать о Шлезингере, подтверждает, что он был далеко не дурак. Он был одним из лучших в мире библейских археологов. Можно исходить из того, что он лучше других знал о связи плащаницы с Иисусом. Тем более загадочным кажется мне его поведение.

— Правильно, как специалист в своей области, он совершенно точно знал, какова цена анализа де Луки. Значит, тут речь идет не о кусочке Туринской плащаницы. Профессор, видимо, предложил Шлезингеру купить у него что-то другое, что имело для него в высшей степени серьезное значение.

Спокойствие и хладнокровие, с которыми Франческа подходила к делу, импонировали Гропиусу. Сам он был сильно взволнован, да что там, он был вне себя перед лицом важности и масштабами, которые принимало происходящее вокруг него. Он залпом выпил вино.

Франческа уже давно заметила его неуверенность, сомнение в том, правильный ли он выбрал путь, и нерешительность в отношении дальнейших действий. И хотя она надеялась на лучший исход этого вечера, было ясно, что попытку сближения сегодня снова придется отложить. Но она вовсе не собиралась отказываться от Грегора. Наоборот, неудовлетворенная страсть еще больше укрепила ее намерения, и она даже в некотором роде наслаждалась этим томительным ожиданием.

— Что ты собираешься делать? — спросила она, просто чтобы прервать затянувшееся молчание. Во всяком случае она не ожидала от него конкретного ответа.

Тем большим было ее удивление, когда Грегор уверенно заявил:

— Завтра утром я достану нужную сумму. Потом ты пойдешь в институт де Луки, представишься Шебой Ядин и попросишь, чтобы тебе выдали этот таинственный образец ткани.