Книга Убить Кролика Питера, страница 19 – Ли Чханён

– Уж пойми его. Он рад, просто не показывает этого.

– Я знаю.

За ужином Ынхе рассказывала маме о жизни в Сеуле.

О том, что ей удалось окончить университет благодаря стипендии и подработке, о работе в охранной компании, о хозяйке квартиры, в которой она сейчас жила, и о соседке, с которой эту квартиру снимала.

Она не стала упоминать ни о том, как к ним проник грабитель, ни о травме, которую получила во время обучения, ни о сексизме на работе.

Мама тоже рассказала, как они провели последние пять лет.

О том, как Ынчхон окончил среднюю школу и перешел в старшую, о новом священнике, который тепло относится к Ынчхону, и о девушке, которая влюбилась в Ынчхона, не зная, что у него аутизм, повсюду следовала за ним и плакала из-за его холодности.

Наверняка и у мамы есть истории, которые она хранит где-то в глубине души. Ынхе могла только догадываться о них по ее вздохам и углубившимся морщинам на лице.

Вскоре темы для разговоров исчерпались. И у мамы, и у самой Ынхе вещей, которые они хранили в глубине души, было больше, чем тех, которые они могли бы с радостью обсудить.

Над столом повисла тишина. Звон посуды казался необычайно громким.

– Видела, в центре открылся огромный гипермаркет. – Ынхе, желая разрядить обстановку, попыталась завязать разговор хотя бы на такую тему.

– Да, говорят, он самый большой во всей провинции Кёнгидо. Я зашла в продуктовый отдел и обомлела, увидев там аж сотню видов карри. Можешь себе представить? Целых сто видов! – голос мамы звучал оживленно; она была рада, что дочь нарушила молчание.

– Говорят, там и отдел с игрушками очень большой… Ынчхон там уже побывал?

– Конечно, побывал.

Лицо мамы вдруг потемнело. И больше она ничего не сказала. Ынхе догадывалась, что могло случиться у мамы и Ынчхона в отделе игрушек в супермаркете.

Ни продавцы, ни посетители не были рады парню, который отличался от других.

Над столом снова повисла тишина.

Для некоторых семей тишина – утешение.

Членам некоторых семей лучше оставаться друг от друга на расстоянии.

Как в те пять лет, что Ынхе не приезжала в родной дом.

До самого окончания ужина она больше не пыталась нарушить тишину.

– Как я рада, что к нам приехала Ынхе! Давайте сегодня все вместе пойдем и произнесем благодарственную молитву, – предложила мама наигранно веселым голосом, словно пыталась стряхнуть с себя воспоминания о неловкости за ужином.

Ынхе идея матери не понравилась. Она терпеть не могла ходить в церковь. Ей не нравились тамошние духота и скука, но больше всего она ненавидела тщетную надежду матери, которая все еще верила, что, если она продолжит религиозные практики с должным упорством, однажды состояние Ынчхона улучшится.

Ынхе, не дав недовольству проступить на лице, без возражений надела обувь.

Она не собиралась портить настроение матери, которая хотела помолиться за дочь, приехавшую в родной дом впервые за пять лет.

Когда они пришли в церковь, Ынхе отправила мать и Ынчхона в храм, а сама решила побродить по прилегающей территории.

Церковь стояла на возвышении, с которого открывался вид на весь город.

За исключением новых многоэтажек, которые поднялись среди старых домов и казались совершенно неуместными, район не сильно отличался от того, каким был раньше. Пока Ынхе смотрела на раскинувшиеся внизу дома, погруженная в свои переживания, на парковку перед церковью въехал «Мерседес» с тонированными до полной черноты стеклами.