Книга Полет птицы Пэн, страница 21 – Priest P大 (Прист)

Глаза Мучунь чжэньжэня были маленькими, но взгляд их прожигал насквозь. Он стоял в стороне и отстраненно наблюдал за мальчишками. Но вскоре его терпение лопнуло: он больше не мог видеть, как Хань Юань растрачивает свой пыл на безразличного к нему Чэн Цяня^[45].

– Сяо Юань, подойди-ка.

Хань Юань бодро подошел к шаткому столу.

– В чем дело, учитель?

Оглядев его с ног до головы, Мучунь чжэньжэнь торжественно произнес:

– Ты старше своего третьего шисюна, хотя тебя позже приняли в наш клан, поэтому сначала я должен сказать тебе несколько слов.

Похожий на колонка Мучунь все-таки был их учителем. Он редко держался с таким достоинством, и Хань Юань даже выпрямился, приготовившись слушать.

– Ты бойкий мальчик, но твоя слабость – легкомыслие. Мое тебе наставление: «будь тверд, как скала». Пусть эти слова напоминают тебе, что Дао Небес не терпит приспособленчества, тщеславия и рассеянности^[46]. Помни, что нужно всегда оставаться сосредоточенным и ни в коем случае не расслабляться. Ты понял меня?

Хань Юань поднял голову, вытер сопливый нос и невнятно произнес:

– А?

Мальчишка не понял ни слова из сказанного.

К счастью, Мучунь не обратил внимания на его невежливость. Закончив говорить, он повернулся к Чэн Цяню.

Только тогда Чэн Цянь увидел, что его учитель вовсе не родился с прищуренными глазами, просто его веки обычно были опущены, отчего казалось, будто он не обращает внимания на происходящее вокруг. Теперь же его глаза были открыты, и Чэн Цянь увидел, как проницателен его чуть потемневший взгляд. Выражение лица учителя стало вдруг очень серьезным.

– Чэн Цянь.

Неизвестно почему, но учитель всегда называл Хань Юаня «сяо Юань», в то время как Чэн Цяня звал полным именем.

По голосу сложно было понять, благоволил к нему учитель или нет, но каждый слог звучал четко и весомо.

Чэн Цянь растерянно поднял глаза, и его рука, спрятанная в рукаве, сжалась в кулак.

– Ну же. – Мучунь чжэньжэнь смотрел на него сверху вниз, и Чэн Цяню казалось, что учитель чересчур серьезен. Но в следующий миг Мучунь вновь смежил веки и превратился в доброго колонка. – Подойди сюда, – произнес он слегка смягчившимся голосом.

С этими словами учитель опустил ладонь на голову Чэн Цяня. Его кожа была горячей, а от одежды исходил едва заметный травяной аромат. Тепло его ладони постепенно проникло в тело мальчика.

Однако это нисколько не утешало Чэн Цяня – он все еще пребывал в смятении.

Он вспомнил слова учителя о Хань Юане: «бойкий, но легкомысленный» – и с тревогой подумал: «Что скажет учитель обо мне?»

В миг перед глазами Чэн Цяня пролетела вся его жизнь, от начала и до текущего момента. Он пытался припомнить все свои недостатки, чтобы как следует подготовиться к словам учителя.

Мальчик заметно нервничал, размышляя: «Может, он скажет, что я эгоистичен? Или недостаточно послушен? Или что мне стоит быть дружелюбнее?»

Но Мучунь чжэньжэнь не указал Чэн Цяню на недостатки, как Хань Юаню. Напротив, глава клана заметно колебался, подбирая нужные слова.

У Чэн Цяня похолодели руки и ноги. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем Хань Мучунь наконец, слово за словом, взвешенно произнес:

– Ты… В глубине души ты и сам все о себе знаешь. Позволь мне сразу перейти к сути? Моим наставлением для тебя будет «свобода».