Книга Полет птицы Пэн, страница 64 – Priest P大 (Прист)

Вдруг талисман в руке Ли Юня треснул. Меж строк заклинания блеснул свет, а после снова наступила тишина.

Господин Бэймин неожиданно освободился от оков сандаловой дощечки, и черный туман, окутывавший его, рассеялся, открыв взору долговязого человека, облаченного в черный халат. Рукава его одежд трепетали на ветру подобно крыльям ворона, обнажая пару худых и бледных рук. На одном из пальцев смутно виднелось простое старинное кольцо.

Лишь его лицо так и осталось скрыто туманом, из-под которого виднелся только подбородок, такой же бледный, как руки.

Глядя на него, Чэн Цянь вдруг ощутил непреодолимое чувство родства, но прежде, чем он смог получше рассмотреть господина Бэймина, тело того вспыхнуло ярким светом и вновь превратилось в черное облако, со свистом взметнувшееся к плато. Облако скрылось из виду, оставив после себя лишь тихое: «Возвращайтесь как можно скорее».

У Чэн Цяня возникло странное чувство, что он больше никогда не вернется.

– Я знаю! – воскликнул Ли Юнь, знаток всяческих странностей. – Я знаю! То золотое сияние вокруг него – это невидимые заклинания!

Янь Чжэнмин, казалось, был очарован увиденным.

– Много на чем можно начертать невидимые заклинания: на струящейся воде, на клубах дыма, даже на проплывающих мимо облаках, – прошептал он. – Но… можно ли нанести их на человеческое тело?

– Это совершенно точно не человек, – решительно сказал Ли Юнь. – Это душа. Я читал один рассказ, в нем говорилось, что некогда существовал всемогущий темный заклинатель – великий мастер талисманов. Ходили слухи, что он мог вырезать невидимые заклинания на трех бессмертных и семи телесных душах^[88]. Он сделал это со множеством человеческих душ, чтобы они никогда не смогли избавиться от его контроля, даже после смерти. Наверняка у господина Бэймина тоже была такая сила…

– Ли Юнь! – Янь Чжэнмин наконец отмер. Он заметил, с каким интересом Хань Юань и Чэн Цянь слушают о Темном Пути, и незамедлительно прикрикнул на своего шиди. – Замолчи сейчас же! Вперед, нам нужно идти дальше.

Плато Бессмертных также окутывал черный туман, отделявший его от развернувшейся у подножия бойни. Взирая на нее с высоты, ученики клана Фуяо не чувствовали запаха крови и не слышали боевых кличей, гремевших внизу.

Вдруг, словно из ниоткуда, возник огненный шар. Он подсветил окутанный туманом выступ плато и тут же разлетелся на куски.

Янь Чжэнмин почувствовал, как тревога кольнула его в сердце, и закричал:

– Закройте глаза!

Остальные не задумываясь последовали его приказу, но яркий свет, казалось, прожигал их веки насквозь. Будто весь мир погрузился в бушующее огненное море.

Это продолжалось целую вечность. Только туман, окружающий Плато Бессмертных, оставался неподвижным.

Чэн Цянь первым поборол страх и неуверенно приоткрыл глаза. Ослепленный яркой вспышкой, он пару раз моргнул и только после этого смог что-то рассмотреть.

Он увидел медленно катящееся к ним… яйцо.

Хань Юань пришел сюда ночью, и за весь следующий день у него во рту не было ни капли воды, ни зернышка риса^[89]. Можно себе представить, как он проголодался. Увидев яйцо почти в два чи высотой, он сглотнул и нетерпеливо спросил:

– Это… Что это такое?

– Не знаю. – Янь Чжэнмин отступил на полшага назад, бросив предупреждающий взгляд на Хань Юаня. – Не трогай его! Нельзя опрометчиво касаться того, что пришло из Долины Демонов. И вытри слюни. Ну же, идемте! Учитель, должно быть, заждался.