Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 556 – Priest P大 (Прист)

— Есть реакция, — отозвался один из оперативников. — Это действительно класс духовной энергии…

— Будь осторожен! — воскликнула Гу Юэси, увидев высветившееся на детекторе число.

Но стоило ей закричать, как едва рассеявшиеся миазмы обратились в ядовитую змею и с небывалой яростью бросились в атаку. Защитное снаряжение класса духовной энергии треснуло и начало ломаться, миазмы наступали со всех сторон.

Ван Цзэ внимательно следил за новостями, что передавала Гу Юэси. Услышав о том, что противник принадлежал к классу духовной энергии, он испытал невероятное облегчение. Обычно, заступая на дежурство, многие оперативники брали с собой небольшое защитное снаряжение, относящееся к классу духовной энергии, чтобы свести на нет риск нежелательного вмешательства. Даже если в ходе работы оно оказывалось бесполезным, оно все равно могло блокировать ненужные сообщения, представлявшие собой духовный мусор.

Но не успел Ван Цзэ выдохнуть, как из рации донесся странный шум. Мужчина тут же оттолкнул связного и заорал:

— Юэси! Гу Юэси? Доложи обстановку? Ответь! Эй?!

Ответом ему стал резкий скрежет тормозов и неясный гул, а после сигнал потонул в помехах.

— Гу Юэси!

— Командир Ван, по всему Цзянчжоу странные помехи.

— Сними… Свою… — из-за помех эхо голоса Гу Юэси казалось далеким и тихим. — Защиту класса духовной энергии… Сними!

На другом конце послышался грохот.

— Капитан Гу! Сигнал пропал!

— В чем дело? — оглянувшись, осведомился Сяо Чжэн. В этот самый момент он как раз координировал по телефону своих людей. — Сигнал просто взял и оборвался.

Из-за проблем со связью затихла и рация.

— Ш-ш-ш, подожди, сигнал снова появился. Это капитан Гу?

Из рации донесся смешок.

От этого смеха у Ван Цзэ по коже пробежали мурашки.

— Кто ты? — спросил он.

— Кто я? — ответил далекий голос. — Я — это ты… Привет всем. Меня зовут Ван Цзэ. Я из уезда Хуанхуа, провинции Циншань. Я только сегодня перевелся сюда…

Левый наушник взорвался юношеским смехом. В голове у Ван Цзэ загудело. Остатков его здравого смысла хватило лишь на то, чтобы выжать из сухого воздуха Цзянчжоу немного воды, создать из нее тонкую пленку и поместить внутрь Чжан Чжао.

Защита рухнула, и черные миазмы, словно взбесившиеся поветрия, поглотили все вокруг.

Подняв глаза, Ван Цзэ увидел перед собой огромный рот. В уголках губ виднелась белесая пена. Человек без умолку говорил:

— Мама выйдет за дядю Вана. — раздался изо рта женский голос. — Это поможет тебе встать на ноги. Разве это плохо? Дело не только в том, чтобы получить прописку в Юнъани, а в том, чтобы ты мог пойти школу, поступить в университет и стать выдающимся человеком. Как ты можешь быть таким невежественным?

Черты лица говорившей были размыты. Глаза, уши, нос и шея — все это не имело никакого значения. У нее был один только рот. Единственный и самый главный орган. Временами на женщину словно что-то накатывало, и можно было послушать ее чарующее пение5. Казалось, будто она всеми силами старалась превратить слюну в острое лезвие и выстругать из гнилого дерева крепкую балку.

5 绕梁三日 (ràoliángsānrì) — (о пении) досл. «витать в сводах дома три дня», высокое, переливчатое трогательное и чарующее пение. (Складывается впечатление, что даже по прошествии длительного времени все еще слышны отголоски).