Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 682 – Priest P大 (Прист)

— Сестра Шань.

— Командир Шань.

— Командир Шань вернулась.

Сонное морщинистое лицо доктора Вана в миг разгладилось.

— Малышка Линь вернулась? — пробормотал старик.

Командиру «Баоюй» Шань Линь в этом году исполнялось пятьдесят девять лет, но она все еще оставалась на передовой. Долгое время все считали ее пропавшей без вести.

В отличие от Ван Цзэ, который был волен в любой момент отправиться куда угодно, Шань Линь должна была круглый год отслеживать изменения в динамике «кровеносной системы земли». В этом и заключалась главная особенность «Баоюй». Они выстраивали «инфраструктуру» в таких местах, где даже птицы не гадили3, в безлюдных районах, в Большой Песчаной пустыне и на заснеженных плато, постоянно следя за перепадами мощности в различных точках планеты. Она не появилась даже на церемонии назначения нового директора, и Управление по контролю за аномалиями попросту решило, что такого человека никогда не существовало. Однако, если бы не «Баоюй», державшие на себе огромную мониторинговую сеть, все информационное поле Управления в миг парализовало бы.

3 鸟不拉屎 (niǎo bù lā shǐ) — досл. место, где даже птицы не гадят (обр. захолустный, богом забытый, глушь).

Первым делом Шань Линь поклонилась доктору Вану, а затем, одного за другим, поприветствовала все молодое поколение. Обменявшись любезностями с Янь Цюшанем, она заметила куклу, в которой поселилась душа Чжичуня, и невольно вздохнула. Должно быть, она уже слышала об этой истории. В конце концов, она сказала ему:

— Возвращайся поскорее, хорошо?

Хоть Сяо Чжэн и был выше Шань Линь по положению, но по возрасту он был намного младше, потому честно встал со своего места, чтобы поприветствовать женщину.

Но Шань Линь не стала с ним церемониться.

— Молодой господин, как ты можешь так спокойно говорить о подобных вещах? — прямо спросила она. — Такому как ты никогда не понять, что такое настоящие страдания. С чего ты взял, что те, кто рожден в семьях с особыми способностями, встанут на сторону обычных людей?

— Юный Сяо совсем молод, ему еще многому нужно научиться. Ведь это именно то, что так приглянулось в нем бывшему директору? Он хладнокровен и силен духом, — с улыбкой сказал директор Хуан. — Мы звонили тебе десятки раз, но ты так и не взяла трубку. В этот раз мы были вынуждены переехать и перевезти штаб-квартиру в другое место. Можешь считать это приглашением и просьбой вернуться.

Сяо Чжэн с сомнением посмотрел на Янь Цюшаня, будто хотел спросить у него: «Директор Хуан обычный человек, откуда он может знать командира Шань? И как это он звонил ей?»

Янь Цюшань тоже заметно прищурился.

— Чем это ты там занимаешься? Строишь глазки? — не оглядываясь, бросила Шань Линь. Казалось, у нее были глаза на затылке. Продолжая ругать Сяо Чжэна, она ответила, — жена директора Хуана — моя младшая сестра4. Я навещаю их каждый раз, когда возвращаюсь в Управление с отчетом о проделанной работе. А знаете, какое у нашего старины Хуана фирменное блюдо? Отварная говядина в остром соусе. Он готовит ее всегда, когда кто-то наведывается к ним в гости, и никто не может его остановить. Стоит нам встретиться, как я сразу же вспоминаю этот запах.

4 Здесь речь идет не о родной сестре, а о соученице.

Директор Хуан продолжал улыбаться, однако он ни на минуту не терял нить разговора.