Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 683 – Priest P大 (Прист)

— Как дела у «Баоюй»?

— С «Баоюй» все в порядке. Кроме тех, кто остался в штаб-квартире, остальные отряды рассредоточились по горам и лесам, защищая мир от стихийных бедствий. Наши оперативники мало контактируют с людьми, у них не так много возможностей поддаться моральному разложению. — Шань Линь посмотрела на Сяо Чжэна и вздохнула. — Тебе очень повезло, твоя семья никогда не относилась к тебе предвзято. Но знаешь, что творится у других? «Особенные» дети, рожденные у обычных людей, считаются уродами и больными. Их истории полны крови и слез.

Услышав ее слова, Ван Цзэ непроизвольно стиснул зубы.

Но Шань Линь не обратила на него никакого внимания.

— По-моему, все дело в этом правиле о строжайшей секретности, — продолжила она. — Что плохого в том, чтобы отправить Отдел восстановления поездить по миру с ревербератором? Так или иначе, мы не часто работаем в людных местах. Порой в отдаленных деревеньках находится парочка случайных свидетелей, которых мы настоятельно просим не болтать об увиденном на улицах. Но отдай ребятам приказ отправиться в дальние края и все будет кончено.

— Но командир Шань, обычные люди… Это нарушение закона! — шокировано произнес Ли Чэнь.

— А почему бы и нет? Я нарушаю правила по семьдесят, восемьдесят или даже девяносто раз в год, — морщинки в уголках глаз Шань Линь оставались неподвижными. — В любом случае, когда-нибудь я уйду на пенсию, а до тех пор, старина Хуан, не наказывай меня, ладно?

Директор Хуан лишь горько улыбнулся и поспешно сказал:

— Не буду.

— В давние времена подразделение Цинпин держалось подальше от людей, из страха, что их поймают и сожгут на костре, как чудовищ. А теперь, такая огромная организация, как наша, до сих пор придерживается традиций старого календаря5, которому уже тысячи, сотни тысяч лет, красиво именуя все это «боязнью посеять панику». Почему плоды наших трудов не должны увидеть свет? Или вы все тут люди высокой морали, что должны совершать добрые дела, не гоняясь за славой? Разве не вы каждый день привязываете свои головы к поясам6 и связываете себя «красной линией пятнадцати человек»? Разве вам не обидно? Во всяком случае, мне обидно. Но это негодование может быть развеяно кем-то, кто соизволит написать мне благодарственное письмо, сопроводив его несколькими местными деликатесами. Все это дело обойдется всего в восемь юаней. Разве не дешево? Вам это не по нраву, но вы вынуждены использовать ревербераторы, чтобы держать под контролем свои обиды и страхи, — Шань Линь достала из кармана пачку сигарет, закурила и прошипела, — в такой огромной организации, как Управление по контролю за аномалиями, почти тридцать процентов «особенных» оперативников ненавидят обычных людей. Они, мать вашу, не хотят быть врагами народа. Они хотят вернуться к своим предкам и стать дикими животными!

5 老黄历(lǎo huánglì) — старый календарь (обр. прошлое, устаревшие взгляды и правила).

6 脑袋别在腰带上 (nǎodai bié zài yāodài shàng) сокращение от идиомы 脑袋液在裤腰带上 (nǎodai yè zài kùyāodài shàng) — досл. Носить голову на поясе (что буквально означает готовность пожертвовать собой в любой момент).

Янь Цюшань послушно опустил голову:

— Мне стыдно.

— Это больше не твое дело. На этот раз «Фэншэнь» оказались некомпетентны, а все потому, что вы слишком хорошо относитесь к обычным людям. Кучка дураков из «Фэншэнь» связалась со школой Истинного Учения. Когда стало известно, что Чжичуня погубили именно они, многие из ваших переметнулись на сторону врага, — Шань Линь стряхнула пепел с сигареты. — Ладно, теперь нет смысла говорить об этом. Даже если мы взорвем школу Истинного Учения, толку от этого не будет. Хэ Цуйюй и Юэ-дэ покончили с собой, и теперь нам, по крайней мере, открыта дорога в Цзянчжоу и Дунчуань. Теперь, когда они мертвы, наша информационная сеть может распространиться по всей стране. Если мы отыщем точку энергетического разрыва и сумеем справиться с ним, нам больше не придется рисковать жизнями наших братьев и тревожить обычных людей.