Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 704 – Priest P大 (Прист)

От удара Сюань Цзи отшатнулся назад и поплыл, словно в невесомости. Его огромные крылья раскрылись и распростерлись в воздухе. Неуклюже приземлившись на белоснежный коралловый риф, он поднял руку, стирая выступившую в уголках рта кровь. Сияющий тотем у него на лбу и алые перья сияли ослепительным огнем. Поистине великолепное зрелище.

Шэн Линъюаня сильно трясло. Долгое время он никак не мог понять, что с ним произошло. Был ли он на самом деле зол, или все это следствие того, что его внезапно захлестнули эмоции? С ног до головы его окутывал вездесущий птичий запах. Шэн Линъюань не мог произнести ни слова, боясь ненароком вдохнуть лишнего… Ведь это был самый настоящий яд, опасный, как анчар3.

3 见血封喉 (jiànxiěfēnghóu) — анчар ядовитый или «дерево отравленных стрел». Дерево из семейства тутовых, одно из самых ядовитых растений в мире.

Когда его подавленные шоком воспоминания вернулись, Его Величество осознал, что вездесущая мигрень уже долгое время не давала о себе знать. Но в этот самый момент его разум не выдержал, и у Шэн Линъюаня начался нервный тик. Он изо всех сил пытался собраться с мыслями, как вдруг «услышал» в своей голове голос Сюань Цзи: «Я все видел».

Вдруг, где-то поблизости послышался шум. Это был Янь Цюшань. Их с Чжичунем тоже пригласили в «Небесный нефритовый дворец».

Янь Цюшань не знал русалочьего языка. С самого начала он никак не мог понять, что здесь происходит. Он знал лишь, что эти несчастные русалки понятия не имели, о чем галдели. Им удалось разозлить древнего дьявола, да так, что простоявший четыре тысячи лет «Небесный нефритовый дворец» едва не превратился в старую, подлежащую сносу развалюху. Но вскоре Шэн Линъюань все уже успокоился, черный туман исчез, и молодой человек шагнул в коралловый риф.

Когда все оказались внутри, первой реакцией Янь Цюшаня было вовсе не любопытство. Он сразу же опустил глаза, уставившись на деревянную куклу в своих руках. В этот момент у него едва не остановилось сердце. Кукла казалась «мертвой». Она молча склонила голову, и ее расслабленные конечности безжизненно повисли в воздухе.

— Чжичунь! Чжичунь…

Внезапно прямо перед лицом Янь Цюшаня появилась знакомая чья-то знакомая ладонь. Ладонь медленно помахала ему.

Затаив дыхание, Янь Цюшань поднял руку, попытавшись схватить ее, но пальцы сжали пустоту.

Ладонь перед его лицом напоминала реалистичную 3D-проекцию. Он видел ее, но не мог коснуться.

Взгляд Янь Цюшаня скользнул дальше, от пальцев к запястью и вверх, пока мужчина, наконец, не увидел хозяина руки.

Чжичунь… Давно потерянный Чжичунь стоял на коленях рядом с ним. Так близко и так далеко.

Это точно был он, его мягкие волосы и плавные линии бровей. В глазах Янь Цюшаня он видел свое отражение. Чжичунь неотрывно смотрел на мужчину. Вскоре он больше не мог этого выносить, и по его щекам покатились слезы.

Находясь рядом с людьми, Сюань Цзи обычно прятал свои крылья, но сейчас юноша лишь незаметно сложил их и прижал к лопаткам. Сзади на его пальто зияла дыра. Ткань вокруг обгорела, ощутимо тянуло гарью. Если бы он сейчас спрятал крылья и обнажил спину, это вполне сошло бы за необычный перфоманс.

Но Сюань Цзи не сделал этого не потому, что ему было стыдно. В глазах Линъюаня он хотел выглядеть грациозным, а не смешным.