Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 706 – Priest P大 (Прист)

Висевший над головой купол был украшен барельефами с изображением русалок, и на их белоснежных лицах можно было увидеть весь спектр человеческих эмоций: от гнева до счастья. Русалки казались живыми. Но все это выглядело таким реалистичным, что возникал вопрос: было ли это следствием непревзойденного мастерства резчика или древние жители этих мест превратили несчастных в статуи при помощи какого-то странного колдовства? В любом случае, здесь было жутковато.

В сознании обычных людей главный зал дворца был чем-то вроде храма предков. Храма предков, в котором не было погребальных табличек. В стенах зала виднелось множество углублений, каждое высотой со взрослого человека, и в этих углублениях покоились молчаливые «орудия». На первый взгляд это напоминало музейную экспозицию.

Кроме обычного оружия здесь находились гуцинь, бронзовое зеркало, нефритовый веер и множество других вещей. Все они являлись образцами изысканности и красоты.

Древние гаошаньцы родились в стенах «Небесного нефритового дворца», они с детства смотрели на русалок свысока. Среди них было множество талантливых мастеров, создававших настоящие сокровища. Шэн Линъюань огляделся и почувствовал, что в большинстве этих «орудий» не было духов.

— Ваше Величество, молодой господин Чжу-Цюэ, и их маленькие друзья, — послышался откуда-то старческий голос. В следующий же момент все присутствующие увидели призрак старика, паривший над огромными часами. Его борода и волосы были белыми, а нижняя часть тела тонула в корпусе часов. Старик приветливо кивнул гостям. — Прошу простить меня за то, что я стар и немощен. К сожалению, я не могу выйти и поприветствовать вас как полагается. Я двенадцатый глава клана грешников. Я прожил в этом теле пять тысяч лет, мои ноги больше не слушаются меня.

Чжичунь тоже был инструментальным духом, потому особенно остро чувствовал ауру своих собратьев. В отличие от Сюань Цзи, пришедшего в этот мир в качестве меча демона небес, старик вызывал у Чжичуня только теплые чувства.

— Твои ноги… — мягко начал юноша.

— О, ничего страшного, — добродушно улыбнулся старик из часов, — долгие годы мы проводим внутри вещей, ни разу не покидая их. Со временем мы забываем, что значит иметь тело, и ненужные конечности попросту исчезают. За прошедшие годы одиннадцать моих предшественников вернулись в море, и теперь моя очередь принимать гостей.

Его слова, похоже, тронули всех.

Что за странная смерть? Ведь инструментальные духи погибают только тогда, когда ломаются их тела? Почему эти духи исчезли, если предметы, в которые они были заключены, остались целыми?

Существовала ли еще та грань, отделявшая правду от вымысла?

— Люди нашего клана издревле создавали инструментальных духов. Это стало возможным при содействии русалок, что добровольно жертвовали для дела свою кровь. Русалочьи сердца считались бессмертными. Они могли оставаться живыми столько, сколько существует этот мир. Потому орудия, созданные из них, не ржавели и не теряли яркости, они оставались неизменными в течение множества тысяч лет, — медленно объяснил двенадцатый глава. — В нашем роду существовала одна традиция. Когда наши тела начинали дряхлеть, мы шли к нашим друзьям русалкам, чтобы попросить у них немного крови. С ее помощи мы создавали орудия и инструменты. Когда все приготовления были завершены, мы добровольно отправлялись в печь, чтобы погибнуть в огне, но наши души все равно оставались в этом мире. Так создавались инструментальные духи. После этого мы отправлялись в зал Священных Писаний. Обычно мы читали детям книги или помогали потомкам с домашними делами. Но, если бы с кланом что-то случилось, мы стали бы последней линией обороны.