Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 823 – Priest P大 (Прист)

Просто… Дань Ли изящно проиграл этот бой. Впоследствии он не написал об этом ни единого сочинения, чтобы позлить Его Величество.

Сюань Цзи только-только лишился своего клинка, он пребывал в смятении. Будучи лишь растерянным зрителем, он смог взглянуть на ситуацию с другой, совершенно абстрактной точки зрения.

— Если подумать, Мэн Ся смогла ускользнуть от тайной стражи подразделения Цинпин, потому что прекрасно знала о методах Дань Ли. Но в Чиюань она, наконец, попалась. Ведь ее хозяин не участвовал в создании великого массива. Как ты думаешь, мог ли Дань Ли оставить ей ключи от «черного хода»?

Четыре года тень Мэн Ся скрывалась от погони, пока, наконец, не угодила в массив, способный заманить в ловушку даже Дань Ли. Простое совпадение или же… эти двое на самом деле не были союзниками?

— Если это правда, то эта парочка должна быть «у всех на устах». Вот только они слишком пластмассовые. Как я могу всерьез восхищаться девчонкой, отдавшейся Дань Ли? — вздохнул Сюань Цзи.

Шэн Линъюань пришел в себя, улыбнулся и шутливо отругал его:

— А что в этом такого? Зато ты у нас самый добродетельный!

— Хорошо, но, если уж Ваше Величество в чем-то сомневается, тому должна быть причина, верно? Если она не была тенью Дань Ли, то чья же она? — осведомился Сюань Цзи.

— Дань Ли прекрасно знал, чем опасны тени. Нельзя забрать себе чужого раба. Если только… единственная, кто приходит мне на ум, это принцесса Ваньфэй, полукровка из клана Чжу-Цюэ, — отозвался Шэн Линъюань.

— Твоя… — Сюань Цзи вовремя проглотил слово «мать», едва не скатившееся с его языка. — Что?

Но Шэн Линъюань не обратил на это никакого внимания. Он с детства не питал никаких ожиданий по отношению к своим родственникам. Все чаяния, что он возлагал на свою мать, вдовствующая императрица Чэнь задушила еще в младенчестве. Упоминание его родной матушки ничем не отличалось от упоминания исторической личности из глубокой древности.

— В прошлом почти все знатные демоны держали при себе теней. У многих из них было больше одной тени, но некоторые заходили еще дальше, они заводили сотни. Дань Ли даровали жизнь принцесса Ваньфэй и ее «Жертвоприношение свету великих светил». Между ожившей статуей и тем, кто совершил ритуал, должно быть, существовал некий договор. Если это так, то тень, оставленная принцессой, вероятно… как бы так выразиться… играла роль надзирателя?

— Если это так, то нападение Дань Ли на Мэн Ся можно считать нарушением их договора? — протянул Сюань Цзи.

— Да, — осторожно кивнул Шэн Линъюань, — потому даже будучи тенью, она могла сохранить рассудок после смерти хозяина. Возможно, это также связано с «Жертвоприношением свету великих светил»… Но это лишь мои предположения, не факт, что они окажутся верными. Среди всех подобных ритуалов «Жертвоприношение свету великих светил» занимает особое место. Насколько мне известно, никто в этом мире, ни до, ни после принцессы Ваньфэй, больше не пытался его повторить. Это случилось лишь однажды, и кроме его непосредственных участников ни один человек на земле не осмелился бы сказать, что знает об этом колдовстве.

Наконец, они достигли конца узкой тропинки. Гробница оказалась небольшой, а все ее содержимое давно извлекли и запечатали, выдав за культурное наследие. Гроба внутри не было. Похороны в гробу были прерогативой человеческой расы, не удивительно, что демоны не утруждали себя подобными вещами. В конце тропы их ждал пустой восьмиугольный алтарь. И никаких трупов.