Книга На тихой улице, страница 44 – Серафина Нова Гласс

– Да… Конечно. Прости. Я думала… Просто… Столько всего насчет Финна… Просто пытаюсь собрать все фрагменты.

Пейдж сжимает губы в тонкую линию и сочувственно кивает. Некоторое время они молча наблюдают за происходящим в зале.

Женщина с палкой для селфи фотографируется на фоне огромного бокала с «Маргаритой», делая вид, будто пьет ее. Несколько женщин встали в круг на танцполе и, скинув обувь, танцуют в стиле, не соответствующем музыке. Лукас Кинни, как только что заметила Пейдж, стоит в смокинге у сцены с напитком в руке и болтает с парой адвокатов, которых она смутно знает по многочисленным благотворительным мероприятиям. Кора пытается разглядеть его получше, а он приставляет ладонь к глазам, чтобы прикрыть слепящий свет от танцпола.

– Что там?

– Лукас Кинни, – отвечает она.

– Надо же, как интересно, – сухо произносит Пейдж. Кора встает, чтобы лучше видеть. – Хм… Ты видишь каждый день, как он трет свой «БМВ» тряпкой у гаража или бегает трусцой по району в коротких шортах. Чего ты пялишься?

– Он какой-то немного… даже не знаю…

– Какой?

– Вроде… С приветом?

– Меня не спрашивай. Я думаю, что все в нашем квартале с приветом. Кроме вас, конечно, – говорит Пейдж, когда возвращается Грант и протягивает ей бокал с мартини.

– Кто с приветом? – спрашивает он, садясь между ними и отхлебывая пену с пива.

– Лукас Кинни, – объясняет Пейдж. – Я думала, он гей.

– Он женат, – возражает Кора.

– Да, но раньше я так думала. Он жил здесь уже пару лет, а я никогда не видела, чтобы кто-нибудь входил или выходил из его дома, вот и решила, что он гей.

– Так если ты не видела, чтобы кто-нибудь входил или выходил из его дома, значит, ты и мужчин не видела, – замечает Грант. – Откуда ты взяла, что он гей?

– Понятия не имею. Потому что он что-то скрывает. Весь из себя судья и все такое, – произносит Пейдж, и теперь они уже втроем пялятся на Лукаса.

– Так значит, он скрытый гей, потому что ты не видела, как к нему кто-нибудь ходит? Он мог встречаться с тысячей женщин у них дома, – возражает Грант.

– С ты-ы-ысячей? Ну, если он встречался с тысячей женщин, я бы наверняка видела, как хотя бы одна из них с позором бредет к своей машине.

Грант переводит внимание на Кору:

– А мне он нравится, я пару раз выпивал с ним и Финном. В чем дело, что он натворил?

– Да ничего, в сущности. Может, он не слишком дружелюбен. А может, дело во мне.

– Мне он кажется с приветом. Носит слишком короткие штаны и ботинки без носков, – не унимается Пейдж.

– Тебе все кажутся с приветом, – вставляет Грант.

– Да-да, это мы уже обсудили, пока тебя не было.

– Вроде так сейчас модно, – говорит Кора. – В «Холостячке» ^[9]все мужчины носят штаны до лодыжек и обувь на босу ногу. Это стильно, – авторитетно заявляет она.

– Это идиотизм, а он не двадцатидвухлетняя звезда реалити-шоу.

– Даже страшно становится, что вы могли наговорить обо мне, пока меня не было, – шутит Грант. Кора слишком громко смеется и игриво машет рукой, но Пейдж не до них. Она видит, как горячая штучка Карла идет вслед за Финном в туалет. Пейдж уже заметила, что туалет в главном коридоре рядом с кухней всего один – и для мужчин, и для женщин. Вероятно, он предназначен для персонала, а не для посетителей, но поскольку блюда давно уже не подают и на кухне лихорадочно моют посуду и упаковывают инвентарь, туалет может служить укромным местечком для любовников.