Книга Черное Сердце, страница 104 – Анна-Лу Уэзерли

Я думаю о ее теле; Я видел его, я не присматривался, недостаточно внимательно.

«Я не питала иллюзий относительно прогноза Бекки, «продолжает она, «но я всегда надеялась, что смогу помочь ей достичь уровня, на котором она сможет продолжать вести относительно нормальную жизнь, где она не будет продолжать переносить столько травм. Где она могла научиться управлять своим состоянием, контролировать его, если не лечить. Что возвращает нас к вашему первоначальному вопросу. Если человек рожден психопатом, его можно вылечить не больше, чем вы или я можем изменить цвет своих глаз или волос. Мой коллега однажды описал это так: психопат — это кошка среди мышей. Вы можете научить кошку вести себя как мышь, и кошка может научиться вести себя как мышь и жить среди них, но она всегда будет кошкой.»

Очевидно, что доктор Мэгнессон — женщина, которая очень заботится о своих пациентах, что она серьезно и относится к своим обязанностям лично. Это достойно восхищения. Я думаю о вечере в японском ресторане, о женщине, с которой я сидел и которую в итоге держал в объятиях; о милой, почти красивой, остроумной, интеллигентной женщине, которая даже на мгновение немного напомнила мне мою Рейчел, и я не могу сопоставить ее с человеком, которого Мэгнессон описывает сейчас. Меня охватывает чувство вины, сожаление и гнев одновременно, как будто я съел все свои нелюбимые блюда одновременно и меня вот-вот вырвет их все.

У Дэвис звонит телефон, и она встает, извиняясь, выходит из комнаты.

«Вы думаете, Ребекка Харпер способна убить ребенка, доктор Мэгнессон?» Я спрашиваю.

Она наливает себе немного воды из кувшина и делает глоток, громко сглатывая, когда снова проводит губами по зубам. «Я думаю, детектив, что Бекка очищает себя и свое прошлое этими убийствами; мужчина представляет ее отца, женщину, ее мать и ребенка…» она делает паузу. «Ребенок, по ее мнению, эквивалентен убийству себя, своего ложного «я» — возможно, позволяя ей снова стать цельной, в ее сознании, конечно. Итак, отвечая на ваш вопрос, детектив, — серьезно говорит она, — да, к сожалению, знаю.

Согласно судебно-медицинской экспертизе, отпечатки, найденные в квартире Карен, совпадают с отпечатками, найденными в квартире Ребекки Харпер, так что можно с уверенностью предположить, что они принадлежат одному и тому же человеку. Конечно, это не доказывает ничего, кроме того факта, что Ребекка была в квартире Карен, в чем она уже призналась, и это не делает ее преступницей.

Все, что у нас есть, это предположения; косвенные улики, ничего конкретного. Этого достаточно, чтобы привлечь ее к ответственности, и это все, что меня сейчас волнует. Я не хочу, чтобы смерть ребенка была на моей совести. Черт возьми, я не хочу ничьей.

«Удушение», — я бросаю взгляд на Дэвиса, который только что повесил трубку после разговора с Виком Лейтоном и передает результаты Вика. «Как у ее собственной матери… и криминалисты нашли ДНК, босс», — теперь она оживлена, взволнована, — «на медведе. Такая же ДНК найдена в квартире Ребекки».

Я произношаю безмолвную молитву.

«Даже лучше, босс»… она купила его в магазине на Пикадилли. Ассистентка опознала ее. Она приходила на прошлой неделе, заказала специально сшитое платье с пейсли и все такое. О, и они нашли ее заточение… какое-то хранилище на Квинсуэй. Хардинг и Бейлис сейчас на пути туда».