Онлайн книга «Черное Сердце»
|
Найджела любили все. Я имею в виду, что за все годы, что я его знаю, он ни разу ни о ком не сказал плохого слова, ни одного злого слова, нигде не был врагом… Ну, это никогда не привлекало моего внимания.» В том-то и дело, что не «довел до ее сведения». Я не хочу рассказывать ей о том, что кибер нашел в своем мобильном телефоне. Она и так выглядит хрупкой, и я полагаю, что такого эффекта разорвавшейся бомбы может быть достаточно, чтобы подтолкнуть ее к краю. Но я должен. Выбора нет. «Значит, мой Найдж все-таки не покончил с собой… но… это сделал кто-то другой?» Это скорее утверждение, чем вопрос, как будто ей приходится произносить это вслух, чтобы осознать реальность. Я думаю, у нее снова шок. «Да, боюсь, что так, Джанет». Затем она внезапно встает, шаркает к буфету и достает бутылку Grouse». Ты не возражаешь, если я…? Я качаю головой и поднимаю ладонь вверх. Честно говоря, я бы не стал винить ее, если бы она осушила бутылку одним глотком. Я рад, что она наливает себе выпить, потому что, вероятно, ей это понадобится, когда я скажу то, что должен сказать. Сержант Уиллис, офицер по связям с семьей, который находится здесь со мной, на кухне разговаривает с детьми Бакстеров, и в этот момент я не уверен, кто из нас вытянул соломинку покороче. Ее искусанные пальцы, сжимающие стакан, дрожат, когда она выплескивает немного виски обратно. Можно сказать, что она непьющая, потому что она прикусывает губы и тяжело дышит. Ее глаза широко раскрыты, как у совы. На самом деле, Джанет Бакстер очень похожа на сову. Я представляю, какой бы она была, если бы ей пришлось перевоплотиться в животное. «Это было обставлено как самоубийство, «объясняю я, «но на самом деле, Джанет, он был… отравлен». «Отравлен?» — она делает еще глоток скотча, повторяя это слово так, словно оно каким-то образом было совершенно обычным. Печальная реальность заключается в том, что слова «отравлен» и «убийство» теперь станут частью репертуара Джанет Бакстер. «Да… Потом он был выведен из строя хлороформом и… и его запястья были перерезаны». Она смотрит мимо меня, удивительно спокойная, когда мои слова повисают в воздухе над ней, как ядовитый газ. По моему опыту, это нехороший знак. Я ожидаю, что она закричит, швырнет стакан, ударится в истерику. Но она неподвижна, как статуя, на ее пухлом лице нет никаких эмоций, и это меня беспокоит. Как затишье перед бурей. Я придвигаюсь к ней чуть ближе на диване. «Джанет, — мой голос такой тихий, что я почти шепчу, — Джанет, ты знала, что у твоего мужа был роман?» Она поворачивает голову, чтобы посмотреть мне в лицо, и ее глаза расширяются. И смешно, не смешно — ха-ха смешно, но смешно своеобразно, что вы можете сказать, человек своего любимого человека была жестоко уничтожена самым безобразным образом мыслимые и они как-то это принять, но сломать более распространена новость, что они все их развлекался по соседству, а мой старик называл ее, и они действуют так, будто ты говоришь по-гречески. «Интрижка! О чем ты говоришь? У Найджела не было интрижки!» Черты ее лица изменились: брови нахмурены, а глаза превратились в темные щелочки. Теперь я официально враг. «Джанет, мне очень жаль, но у нас есть основания полагать, что у него была связь с другой женщиной. На его телефоне были сообщения, текстовые сообщения на платный номер. Нам еще предстоит установить владельца телефона, но сообщения… Я делаю паузу. Я пытался сказать слишком много на одном дыхании, словесный эквивалент быстрого срывания пластыря. «Ну, они предполагают, что он, возможно, был сексуально связан с другой женщиной». |