Книга Черное Сердце, страница 35 – Анна-Лу Уэзерли

Я просматриваю стенограммы с неприятным привкусом во рту. Я не уверен, из-за кофе это или нет. В чем я уверен, так это в том, что Бакстер, похоже, быстро влюбляется в кого-то, кто называет себя «Златовласка».

«О, папа-медведь, прошлая ночь была такой амааааазывающей! Я обожаю свой браслет, тебе не следовало этого делать».

Я громко смеюсь, потому что совершенно очевидно, что он определенно должен был смеяться, потому что в этом весь смысл, насколько я могу видеть. Переписка по электронной почте между ними короткая и неэротичная, хотя и намекает на имевшие место сексуальные контакты. Похоже, они приберегли грязь для сообщений и личной встречи.

Я прочитал их бесчисленные текстовые сообщения, особенно те, которые представляют очевидный интерес и которые мы почерпнули из телефона Бакстера. Я просматриваю соответствующие записи телефонных разговоров Бакстера и Златовласки, сопоставляя номера; Дэвис уже проделал большую часть работы по этому вопросу, но я люблю быть скрупулезным.

«В то же время, в том же месте, ДБ? Тогда ты можешь отшлепать мою маленькую непослушную задницу, прежде чем жестко трахнешь ее.

Вы поняли картину. Кстати, об этом.… Я просматриваю файл. Интересно, что, учитывая базовый характер «отношений» между Златовлаской и Папой Медведем, он же Найджел Бакстер, нет фотографий Златовласки лично. Бакстер присылает множество своих придатков с вызывающими отвращение подписями вроде «Папа Медведь думал о Златовласке» и «Это все для тебя, Златовласка, приходи и получи твердый член папы Медведя».

Подождите, здесь есть номер, на записях Златовласки, номер, в котором нельзя узнать номер Бакстера. Он спрятан среди них, среди множества: единственное число. Я записываю это на листе бумаги. Как Дэвис пропустил это? Я беру свой телефон и набираю его. Раздается звонок. Черт. Я пробую снова. То же самое. Я рассеянно прикусываю нижнюю губу и начинаю просматривать записи телефонных разговоров Бакстера в попытке увидеть, есть ли это и там. Этого не происходит. Господи, как Дэвис это пропустил? На нее не похоже быть неряшливой. Я чувствую, как разочарование поднимается по моему телу, моя шея краснеет. Это нужно будет проверить в первую очередь. Я швыряю бумаги на стол и думаю о Джанет Бакстер; кроткая Джанет Бакстер средних лет, с ее манерами матроны и внутренней честностью, с ее полным забвением о грязной тайной жизни своего мужа. Я надеюсь, что она никогда не узнает своего мужа таким образом, чтобы сохранить память о нем таким, каким она его знала. Иногда я начинаю понимать, что неведение действительно является блаженством.

Итак, Златовласка была достаточно умна, чтобы не отправлять свои интимные фотографии и никогда не подписываться христианским именем. На присланных ею изображениях в основном товары из ее списка покупок — дорогое нижнее белье и украшения, сумки и духи, фаллоимитаторы и маски для глаз. Этим уже занимается экспертиза, но, подождите… сумки… Я снова беру папку, листаю стопки бумаги, вытаскивая изображения списка покупок Златовласки и счастливых дней! Это здесь. Сумочка. Тот, который Дэвис заснял на камеру видеонаблюдения. Я отложил его в сторону. Скоро мы отследим IP-адрес и имя пользователя телефона. И теперь, когда у нас есть человек, представляющий интерес для CCTV, я начинаю чувствовать себя вполне уверенно. Только я не хочу говорить слишком рано, пересчитайте этих цыплят, пока они не вылупились. Есть что-то в этом деле, что с самого начала вызывало у меня чувство беспокойства, как будто я уже что-то упустил, как будто есть более масштабная картина, но я не могу ее толком разглядеть. Я выбираю самое четкое изображение блондинки из отснятого материала и открываю жалюзи, пока оно загружается для печати. На улице идет дождь, подсвеченные капли танцуют в оранжевом свете уличного фонаря внизу. Я не могу избавиться от чувства меланхолии, которое начинает смягчать грани моей прежней эйфории. В ночь, когда она умерла, шел дождь. Апрельские ливни. Я помню, что большой шерстяной пуховик Боба был мокрым и пах собаками. По правде говоря, я всегда чувствовал меланхолию, наблюдая за дождем, даже когда она была жива.