Книга Одиннадцать подснежников, страница 122 – Ребекка Дзанетти

У Лорел была какая-никакая повестка, которой она и намеревалась следовать. Сейчас перед ней была женщина, не уступавшая ей, а может быть, даже превосходившая ее интеллектом. Разгадать ее она не смогла. Лорел отпила вина, оказавшегося довольно крепким, и одобрительно кивнула. Да, вкусное. Она поставила бокал.

— Вы знали, что Зик Кейн — мой отец?

Эбигейл моргнула. Раз, потом другой. Поставила свой бокал на безупречно чистую стойку.

— Прошу прощения?

— Это правда. Вы знали?

Эбигейл посмотрела на Лорел, перевела взгляд от одного ее глаза к другому. Улыбнулась.

— Какое неожиданное развитие событий, да?

Она подняла руку, убрала из правого глаза синюю контактную линзу, под которой обнаружилась ярко-зеленая радужка. Потом проделала то же самое с другим глазом, открыв радужку более сочного цвета, чем синяя линза, да еще с гетерохромным пятном в нижнем углу.

У Лорел перехватило дыхание.

Эбигейл отвела руку за затылок, наклонилась и сдернула светлые волосы. Парик? Кто бы мог подумать? Волосы под париком были темно-рыжие, подстриженные довольно коротко, но уже слегка завивающиеся на концах. Эбигейл посмотрела на Лорел, и ее улыбка открыла небольшую щербинку между резцами.

— Да, сестричка. Я знала.

Какое-то время Лорел только молча смотрела на лицо, так похожее на ее собственное.

— Почему ты ничего не сказала? — прохрипела она.

Эбигейл потянулась за своим бокалом.

— А что бы я сказала? «Здравствуй, сестрица? Знаю, ты наслаждаешься своей безупречной жизнью, ты довольна своей работой, тобой все восхищаются, и тебе спокойно и уютно дома, рядом с мамочкой, которая ради тебя готова на все, но есть плохие новости: ты из дурного племени. Дурного по-настоящему. Мало того, твой отец, который никогда тебя не хотел, теперь пропал… Ты собираешься его найти?» — Эбигейл еще раз приложилась к бокалу. — И какой бы я была тогда сестрой?

Лорел тоже взяла свой бокал. Ее первоначальная оценка Эбигейл не изменилась. Та вела свою игру и явно получала удовольствие от того, что брала верх, поскольку обладала необходимой информацией.

— Почему светлый парик? — Эбигейл носила его задолго до того, как Лорел появилась в городе.

— Из-за цвета волос. Это его печать, от которой я не могу избавиться. Хотя и пыталась. Если перекрашивать, волосы быстро отрастают, а корни остаются теми же. Покрасить в более темный тоже не выход — все равно рыжина выдает. Так что парики — лучший вариант, и мне нравится менять цвет каждые пару лет. Студенты считают, что это эксцентрично и круто, а я люблю такие обновления.

Эбигейл покрутила вино в бокале, наблюдая, как оно играет на свету, потом посмотрела на волосы Лорел.

— Я никогда не понимала, насколько прекрасен на самом деле этот цвет, пока не встретила тебя. Раньше он ассоциировался только с этим ублюдком. Возможно, теперь я выберу натуральный.

Лорел решила не обращать внимания на комментарий насчет «ублюдка».

— А глаза?

— Он ненавидел свои глаза и, следовательно, ненавидел мои. Его отец считал Зика одержимым, а его глаза — знаком дьявола и избивал его до полусмерти. Тот прятал свои глаза от всех и заставил меня делать то же самое. Я с самого детства ношу темные очки или контактные линзы. К тому же наши глаза — ни с чем не сравнимая примета. Я поступила в колледж еще ребенком, а потом совсем юной на работу. Добавь к этому еще и разноцветные глаза — и меня все считали бы фриком.