Онлайн книга «О чем говорят кости. Убийства, войны и геноцид глазами судмедэксперта»
|
Клинт рассказал, что «Матери Вуковара» устроили скандал, когда им объявили о начале эксгумации: женщины требовали доказательств, что существует связь между их родственниками, которых они видели живыми, когда их увозили из госпиталя, и захоронением в Овчарах. Меня такая позиция удивила и немного озадачила. Что делать человеку вроде меня, чья цель вернуть хоть какие-то останки умершего его родственникам, если эти родственники не желают ничего знать? Если они живут только слепой надеждой на то, что их близкие чудом уцелели? Мы, судебные антропологи, всегда приходим вслед за смертью, хотим мы того или нет. И хотя эта роль меня всегда полностью устраивала, в тот момент я почувствовала, что совершаю предательство по отношению к «Матерям Вуковара». Я лишаю их надежды. Это чувство усилилось, когда на следующий день мы начали работать на могиле: снимать верхние слои почвы для определения границ и собирать гильзы от пуль. Рабочий процесс был хорошо выстроен, и мне оставалось только включиться в него. Мы продолжали работу, начатую судмедэкспертами в 1992 году. Раскопки всегда начинаются с инвентаризации имеющегося оборудования и выяснения того, что еще нужно. Что ж, у нас в избытке было мешков для трупов (и белых британских, и роскошных зеленых американских с ручками для переноски), резиновых перчаток, тканевых перчаток, мыла, полотенец – бумажных и обычных, лопат, кирок, мастерков, кисточек, дождевиков, булавок для карты, всевозможных губок, веников, ведер и дезинфицирующих средств. Нам недоставало только зубочисток для тщательной чистки, дуршлагов, мешков для мусора, совков и маленьких веничков. Тридцать первого августа мы заложили пробную траншею и начали первоначальное картографирование и фотографирование – под прицелами объективов британской съемочной группы, с разрешения МТБЮ снимающей о нас документальный фильм. Хотя наша команда состояла всего из четырех человек, а Билл все время мотался между нами и еще одним захоронением, Лазете, возле Ораховацы в Боснии, – все мы давно были знакомы друг с другом, поэтому работа начала спориться сразу благодаря общему пониманию целей и дружеской атмосфере внутри коллектива. Вернулись Даг Скотт и Ральф Хартли, из Америки прилетела Бекки Сондерс. Что самое важное, и Бекки, и Дуг, и Ральф были участниками групп, которые вместе с Клайдом Сноу пытались начать работы в Овчарах в 1992-м и 1993-м. Благодаря их воспоминаниям и сохранившимся документам мы уже на следующий день знали, где проходит южный край могилы. Разрез почвы рассказал свою историю: поверхностный травяной покров был нарушен, изменение цвета слоев почвы, изменение цвета, текстуры и запаха в донном слое нашей пробной траншеи. Затем Дуг и Ральф исследовали разрез почвы в другой нашей траншее и определили западный край первоначальной траншеи 1992 года. После этого мы нашли артефакт, известный как «человек в зеленой рубашке»: мы знали еще с 1992 года, что он должен быть где-то на восточном краю могилы. Эти открытия позволили оценить общие размеры верхнего слоя могилы: согласно нашим измерениям, она простиралась с севера на юг более чем на восемь метров, а ширина с востока на запад – около семи метров – была известна благодаря пробной траншее 1992 года. Естественно, о глубине могилы мы пока судить не могли. |