Книга Горячий камушек, страница 36 – Дональд Уэстлейк

Келп стоял возле грузовика и пытался разглядеть Дортмундера, Чефвика и лестницу. Один раз, когда луч как раз проходил по другой стороне стены, он смутно различил их, прилепившихся к лестнице, но при следующем заходе прожектора их уже не было. Он удовлетворенно кивнул, сел, в кабину и уехал, по-прежнему не включая фар.

Дортмундер и Чефвик с помощью лестницы спустились тем временем с крыши прачечной на землю. Они положили лестницу вдоль одной стены и заспешили к главному зданию тюрьмы, которое неясно вырисовывалось в темноте перед ними. Раз им пришлось спрятаться за стеной, чтобы пропустить луч, но потом они затрусили снова, добрались до здания, нашли дверь там, где ей и полагалось быть, и Чефвик вынул из кармана два инструмента, которые, как он знал, нужно будет использовать для этой двери. Он приступил к работе, а Дортмундер встал на стреме.

Дортмундер видел, что луч приближается снова, двигаясь по фасаду здания. «Побыстрее», — прошептал он и услышал щелчок, а затем увидел, что дверь открывается.

Они заскочили внутрь, закрыли дверь, и луч тут же прошел по ней.

— На пределе, — прошептал Дортмундер.

— Теперь я возьму свой портфель, — прошептал Чефвик. Он был совершенно спокоен.

В комнате, в которой они находились, стояла абсолютная темнота, но Чефвик настолько хорошо знал содержимое своего портфеля, что свет не был ему нужен. Он присел на корточки, спрятал два инструмента в надлежащие карманчики, вытащил два других, закрыл портфель, встал и сказал:

— Все в порядке.

А за несколькими закрытыми дверями Гринвуд все говорил:

— Я пойду спокойно. Не волнуйтесь, я пойду спокойно.

— Мы не волнуемся, — сказал один из охранников.

Чтобы разобраться, что к чему, всем им понадобилось изрядное время. После того, как Гринвуд внезапно утих, охрана попробовала выяснить, что же все-таки произошло, но старик мог только бессвязно лопотать и тыкать пальцем, а Гринвуд все стоял, как в тумане, тряся головой и приговаривая: «Я просто больше ничего не знаю». Потом старик произнес магическое слово «ноги», и Гринвуд взорвался снова.

Правда, проделал это очень осторожно. Он не предпринял никаких физических действий, а только орал и вопил и немного дергался. Охранники схватили его за руки, но когда он увидел, что они собрались сделать ему укол, тут же успокоился и стал вполне рассудительным. Исключительно ясно Гринвуд рассказал про стариковские ноги.

Охранники задумались. И когда один из них сказал: «Смотри-ка, парень, почему бы нам просто не подыскать тебе другое место для спанья?» — Гринвуд заулыбался от самого искреннего удовольствия. Это было то, что нужно, он знал, куда они отведут его, — в одну из камер над госпитальным отсеком. Он сможет поостыть там, а поутру окажется под рукой у врача.

Во всяком случае, так они думали.

Гринвуд с улыбкой попрощался со стариком, который прижимал носок к кровившемуся носу, и между охранниками промаршировал вон из камеры. Он заверил их, что будет идти спокойно, а они заверили его, что они и не волнуются насчет этого.

Начальная часть их маршрута была той же, как и при свидании с Проскером. По металлическому коридору, вниз по спиральной железной лестнице, снова по железному коридору, и через две двери, открывавшиеся людьми снаружи и запиравшимися после того, как они миновали их. Затем маршрут изменился, пройдя по длинному коридору, они свернули за угол к симпатичному безлюдному местечку, где два человека, одетые во все черное, с черными капюшонами на головах и с черными пистолетами в руках, вышли из дверного проема и сказали: