Книга Горячий камушек, страница 49 – Дональд Уэстлейк

Далеко слева от них солнце медленно утопало около Пенсильвании, и небо становилось розовым, розовато-лиловым, алым. Манхэттен уже был в сумерках.

Дортмундер взглянул на часы. Семь двадцать. Все идет хорошо.

План состоял в том, чтобы облететь кругом полицейский участок и подойти к нему сзади, дабы легавые перед участком не могли мельком засечь вертолет, садящийся к ним на крышу. Мэрч продолжал двигаться на север вдоль Гудзона, пока искореженные зубья Гарлема не встали справа от них, и тут он произвел широкий стремительный разворот. Это было совсем как в детстве на одной из каруселей на Кони-Айленде, только повыше.

Мэрч к этому моменту разобрался и в контроле высоты. Он стал снижаться в районе Верхнего Вест-Сайда, прицеливаясь к нужной им улице по таким ориентирам, как Сентрал-Парк и пересечение Бродвея с Уэст-Энд-авеню. И там, точно по курсу, зиял черный прямоугольник крыши полицейского участка.

Келп наклонился вперед и похлопал Дортмундера по плечу. Когда Дортмундер посмотрел на него, он показал в небо с правой стороны. Дортмундер поглядел туда и увидел реактивный самолет, надвигающийся с запада, — стремительный, сверкающий. Дортмундер ухмыльнулся и кивнул головой.

Мэрч приземлился на крышу так же нежно, как обычно опускал пивную кружку на стойку бара. Он выключил двигатель, и во внезапно наступившей в кабине тишине они услышали самолет, скользивший в небе над ними вниз, по направлению к аэропорту Ла Гардиа.

— Конечная остановка, — сказал Мэрч, и шум реактивных двигателей замер вдали на востоке.

Дортмундер открыл дверь, и они выбрались наружу. Чефвик поспешил к дверке в маленькой будке, торчавшей над крышей, пока остальные разгружали вертолет. Келп взял пару кабельных кусачек, подошел к левому переднему краю крыши, лег на живот и, немного свесившись вниз, перерезал телефонный кабель. Мэрч установил на крыше портативный передатчик радиопомех, включил его, надел наушники и начал колдовать с настройкой. Все радиопередачи из данного здания быстро сделались абсолютно неразборчивыми.

К этому времени Чефвик открыл дверцу. Дортмундер и Гринвуд набили карманы детонаторами и гранатами со слезоточивым газом и последовали за Чефвиком вниз по лестнице к лишенной окон металлической двери. Чефвик секунду-другую изучал ее, затем сказал:

— Эту мне придется взрывать. Вернитесь наверх.

Келп двигался вниз, неся картонку с наручниками и полосами белой материи. Дортмундер встретил его на полпути и сказал:

— Обратно на крышу. Чефвику придется взрывать.

— Есть.

Все трое заторопились наверх, где Мэрч оставил генератор помех и сидел на краю крыши, как раз в том месте, где должен был по фасаду находиться центральный вход, несколько детонаторов лежали рядом с ним. Он посмотрел на Келпа и Дортмундера и помахал им. Дортмундер показал ему два пальца, имея в виду две минуты ожидания, и Мэрч кивнул в ответ.

Чефвик поднялся по лестнице. Дортмундер спросил его:

— Как наши дела?

— Три, — сказал Чефвик с отсутствующим видом. — Два. Один.

«Буу-ум!» — грохнул взрыв.

Сероватый дымок лениво поднялся по лестнице и выполз на крышу.

Дортмундер бросился вниз сквозь дым, обнаружил металлическую дверь, лежащую у подножия лестницы, и рванул сквозь проем в короткий квадратный холл. Точно перед ним тяжелые ворота из стальных брусьев отгораживали конец холла, откуда уходила вниз лестница. Выглядевший изумленным полицейский сидел на высоком стуле там, сразу же за воротами, за полной бумаг конторкой. Это был худой седовласый легавый, и его реакция была слегка замедленной. Кроме того, он не был вооружен. Как от Гринвуда, так и от Мэрча, Дортмундер знал, что все дежурившие наверху легавые не были вооружены.