Книга Не спрашивай, страница 8 – Дональд Уэстлейк

— Даже не знаю, что ответить, — сказал Дортмундер, печально покачивая головой. — Поездка в отпуск, на самом деле, не входила в мои ближайшие планы. Мэй и я, мы решили ограничиться этим летом лишь поездкой за город.

Келп спросил:

— Тини? Разве совсем ничего не получиться прихватить для себя? Какие-нибудь ценности во время выполнения этой миссии мы можем присвоить себе? Драгоценности из королевской казны? Картины старых мастеров? Ты понимаешь, о чем это я, Тини, немного мелочей, чтобы покрыть наши расходы.

— Какое-нибудь горючее, — сказал Стэн.

— У них будет несколько электрических пишущих машинок, — предположил неуверенно Тини. — И, ах да, Энди, тебе ведь всегда нравились телефоны.

— Не достаточно, Тини, — не поддавался Дортмундер. — Я не могу говорить вместо Энди или Стэна, но…

— О, конечно, ты можешь, — предложил Келп.

— Ну, давай, говори, — заверил Стэн.

— Хорошо. В таком случае Тини, вот что я тебе скажу. Мы ценим дружбу с тобой, сложившиеся профессиональные отношения, и мы надеемся на плодотворную работу с тобой и в будущем…

— Естественно, — прервал Тини.

— Но в этот раз, мне жаль говорить это, Тини, но мы пропустим это дело. Ты намереваешься совершить взлом и ограбление, тебя могут схватить и посадить в тюрьму.

— Вторгнуться в чужую страну, — размышлял Стэн, — быстрее всего у них есть вооруженная армия.

— Есть, — сдался Тини.

— Убийцы! — закричал Грийк, ударяя свободной рукой по столу. — Мерзавцы!

— Вот видишь, это очередная угроза. И все ради чего? Ради косточки какого-то пацана, которого я даже не знаю или…

— Девушки, — поправил Тини. — Святая Фергана была женщиной, а кость та — это кость ее ноги, от бедра до колена.

— Какой ноги? — поинтересовался Келп.

Дортмундер покачал головой.

— Я думаю, что это неважно сейчас, Энди. — Во-первых, она уже мертва. Во-вторых, мы отказываемся от этого предложения.

— Да, ты как всегда прав, — не стал возражать Келп.

Тини пожал своими массивными плечами похожими на тектонические плиты и обратился к двоюродному брату:

— Мне очень жаль, Грийк, — сказал он, — но ничем не могу помочь тебе. Я говорил, что сделаю все зависящее от меня, буду стараться изо всех сил, но правда такова, что не будь у меня чувства долга перед моей родиной, а обычный профессиональный интерес, я тоже, я тоже бы отказался.

С отчаянием глядя вдаль, Грийк поднял свой стакан с не-шерри-содой, осушил его до дна и швырнул через всю комнату. Стакан ударился о деревянный ящик и разбился в дребезги (Ролло будет сердиться).

— Мы не мужем останавливаться! — голосил он.

— Мы не собираемся останавливаться, Грийк, — успокоил его Тини, — только не мы. Но эти парни здесь, они не хотят вмешиваться в это дело, и я не осуждаю их.

— Спасибо, Тини, — поблагодарил Келп.

— Есть один момент, который не даёт мне покоя, — сказал Дортмундер, — и это написано в нижней части моего фамильного герба.

Тини приподнял бровь, а вместе с ней и пол-лба.

— И что же там говориться, Дортмундер?

— Quid lucrum istic mihi est?'

— В смысле?

— Что я буду с этого иметь?

Санта Фергана Каранович (1200?-1217) родилась в семье трактирщика, убийцы и вора в Варнике. Место, где останавливались паломники из Святой Земли и те, кто пересекал Карпаты из Карнолии в Трансильванию через проход Феода (спустя много лет эта территория стала местом важного танкового боя в Битве за Ущелье во время Второй мировой войны).