Книга Куда уж хуже, страница 13 – Дональд Уэстлейк

Итак, инструменты... На нем был ремень с пряжкой и ботинки со шнурками. На брюках имелась молния с плоской застежкой. Дортмундер, не отрывая глаз от затылка женщины-копа, положил руки на молнию и одним движением оторвал застежку. Инструмент.

Задние двери машины были закрыты и заблокированы. В отличие от обычных автомобильных дверей, на них не было никаких кнопок и ручек для опускания стекол – вместо них торчали блестящие металлические штыри. Панели под каждым из окон крепились на множество винтов с крестообразными головками.

Дортмундер передвинулся влево, за спину женщине. Прикрывая руки бедром, он вставил застежку от молнии в головку ближайшего к нему винта и попытался повернуть ее. Ничего не произошло. Он глубоко вздохнул, надавил сильнее и резко повернул застежку. После секундной задержки винт повернулся.

Отлично; то, что нужно! Дортмундер перешел к следующему винту. Нажатие, резкий поворот, победа. С третьим пришлось повозиться чуть дольше.

Дортмундер открутил пять винтов, когда появился второй коп в грязной фуражке. Он сел на переднее пассажирское сиденье, одарил мимолетным взглядом резко отпрянувшего от двери пленника, бросил фуражку на пол (неудивительно, что та была такая грязная!) и сказал:

– Ну что же, мы крепко взяли его за задницу.

– О чем он хотел поговорить с тобой?

Коп рассмеялся.

– Терпение, сейчас все расскажу.

Дортмундер открутил шестой винт.

Женщина-коп вела машину, Дортмундер трудился над винтами, а мужчина рассказывал про Макса Фербенкса и Суд по делам банкротства. Фербенкс (именно им оказался тот сукин сын, что украл кольцо) поведал копу сокращенный вариант своей юридической истории, которую Дортмундер уже слышал от Гаса с той лишь разницей, что суд, оказывается, строго-настрого запретил Фербенксу пользоваться этим домом, и он не хотел, чтобы кто-то еще узнал про это.

Разве это не отвратительно? Макс Фербенкс нарушает закон, плюет на запреты суда и при этом просит, чтобы этот хряк в грязной фуражке прикрыл его преступление, а коп оглашается! Жизнь полна несправедливостей, не так ли?

Причем вопиющих несправедливостей! Коп собирался занести в рапорт, что их патруль во время обхода заметил свет в доме, который должен был пустовать, проник туда и задержал грабителя с поличным. Больше никого там не было – ни Макса Фербенкса, ни юной милашки.

– – Так будет лучше и для тебя,– заметил коп, оборачиваясь и глядя на Дортмундера сквозь проволочную сетку.– Если в доме никого нет, то это простая кража. А если ты проникаешь в дом, где находятся люди, это уже – грабеж, что влечет для тебя более тяжкие последствия. Повезло тебе, парень!

– Спасибо,– ответил Дортмундер и открутил последний винт.

В Каррпорте рано ложились спать, и с тех пор, как прошли времена Гэтсби и его последователей, в будни по вечерам это был очень тихий город. Количество лиственных деревьев на улицах значительно превышало число фонарных столбов, и практически единственным освещением являлись фары полицейской машины, направляющейся из жилой части, расположенной вокруг бухты, в гору, где находился участок.

Темнота была на руку Дортмундеру. Он тихо вытащил все винты и сунул их в карман, чтобы те не звякали на сиденье, затем снял панель, осторожно прислонил ее к спинке сиденья водителя и тщательно стер все отпечатки пальцев. С другой стороны, темнота и мешала. Чтобы действовать, ему было необходимо видеть внутренности двери.