Книга Что смешного, страница 47 – Дональд Уэстлейк

Незаметно подбежав последние пару футов до лимузина – что было совсем непросто – Дортмундер умудрился первым сесть в автомобиль. С облегчением и гордостью за самого себя он уселся на мягкое, удобное сиденье, и был рад увидеть, что рядом с ним оказался Келп, потому что это означало, что ему не придется вести беседы с Джонни Эппиком в последующие двести миль.

Эппик, который подошел к лимузину последним, улыбнулся, глядя на парочку и сказал:

– Приятной поездки,– затем захлопнул заднюю дверь и сел на переднее сиденье рядом с Пемброуком, которому сообщил,– мы возвращаемся в Нью-Йорк.

– Я так и думал,– ответил Пемброук и завел машину.

Машина начала свой долгий путь, Келп, глядя на пустое пространство лимузина перед собой, сказал:

– Надо будет остановиться где-то перекусить, так, Джонни?

Тишина. Разделяющее окно за Пемброуком было открыто лишь наполовину, но, видимо, этого было недостаточно. Келп подмигнул Дортмундеру и спросил еще раз чуть громче:

– Так, Джонни?

Снова в ответ ничего, поэтому Келп развернулся и сказал прямо в окошко:

– Так, Джонни?

Голова Эппика повернулась в его сторону.

– Что «так»?

– Надо будет где-то остановиться пообедать.

– Конечно. Пемброук наверняка знает какое-нибудь местечко.

– Нужно подумать,– ответил Пемброук.

Келп снова сел прямо – точнее сказать, задом наперед – и сказал:

– Значит они нас не услышат, пока мы сами этого не захотим.

На передних сиденьях Пемброук и Эппик что-то обсуждали, скорее всего, предстоящий обед, но на задних рядах их было не слышно.

– Ты прав, не услышат,– согласился Дортмундер. – А нам нужно что-то обсудить?

– Мою идею насчет «шахматного набора».

– Похищенный шахматный набор,– кивнул Дортмундер. – Было очень мило, должен сказать.

– Для нас это не просто «мило»,– сказал Келп.

– Разве? Каким образом?

– Когда фигуры будут выкрашены в черный и красный,– сказал Келп,– никто не сможет сказать наверняка, настоящие это фигуры или некая имитация, которую мы подсунули, чтобы спасти золото от прозябания в этой дыре.

Дортмундер нахмурился в профиль Келпа, но затем, по соображениям безопасности он снова повернул лицо в конец лимузина, чтобы их не услышали, и сказал:

– Ты так говоришь, как будто мы собираемся их забрать.

– Никогда не говори никогда,– уклончиво ответил Келп.

– Никогда,– отрезал Дортмундер. – Мы не будем этим заниматься.

– Мы сожжем за собой все мосты, как только дойдем до них,– пообещал Келп. – А пока тебе нужно снова поговорить с той самой внучкой.

– Я уже попросил ее достать мне план здания,– сказал Дортмундер. – И она не уверена, что сможет их достать.

– Это было бы тоже неплохо,– согласно кивнул Келп,– но я вообще-то имел ввиду снимки шахматного набора.

– Фотографии?

– Он ведь был на виду какое-то время. Это было частью судебного дела. Так что снимки точно должны быть. Если мы собираемся что-то выкрасть, нам нужно хотя бы знать как это выглядит.

– Это выглядит как шахматные фигуры, спрятанные в стальной камере в банке,– предположил Дортмундер.

– Все равно поговори с внучкой,– настаивал Келп. – Лишним не будет.

Еда в Новой Англии была частично жесткой и черной, частично белой и мягкой. К счастью, у них здесь национальных брендов подавали официантки в темно-коричневых ламинированных, зеленых, как бутылочное стекло, с черной тесьмой юбках, что-то вроде имитации костюмов Клондайка в Юконе. Так или иначе, там, где они остановились, они смогли утолить свой голод.