Книга Что смешного, страница 56 – Дональд Уэстлейк

– Мрамор не горит,– сразу пресек эту идею Дортмундер.

Тишина в этот раз была крайне неудобной, потому что все знали, что это последнее молчание, но никто не хотел объявлять, что собрание окончено, и проблема осталась нерешенной. Наконец, Джадсон прокашлялся и сказал:

– У тебя тут теплая батарея, но все же я, наверное, даже не знаю, наверное, пойду…

– Я тоже,– сказал Стэн, потягиваясь, как будто он все это время спал.

И тут все зашевелились, встали и начали расхаживать, все, кроме Дортмундера, которому все сказали «пока», как будто он скорбил об уходе дорого ему человека. Дортмундер кивнул, но не встал.

Тини прежде, чем направиться к выходу, положил свою огромную лапу на плечо Дортмундера, прибавив веса, и сказал:

– Если тебе не нравится Сан Франциско, у меня есть другое предложение. Билокси.

Дортмундер покачал головой.

– Эппик…

– Я сказал Билокси,– повторил Тини. – Билокси, Миссисипи. Поверь, Дортмундер, они до сих пор не общаются с копами с севера.

Лобби CI Интэрнэшнл Бэнк билдинг выглядело совсем не так, как Джадсон себе представлял по описанию Джона. Открытость, величина, объемы почему-то упустили из вида. Место было, пожалуй, этажа три в высоту, пол из кремового мрамора, боковая стена, выходящая на улицу, была стеклянной. Джадсону это место напоминало собор, в частности собор облачным воскресным утром, с тысячей слабых лучиков ноябрьского солнца, которые отражались от других стеклянно-стальных зданий на авеню разлились по всему лобби.

Это все равно что стоять посреди ореола. Как вообще кому-то пришло в голову принести сюда что-то, что нужно украсть? Если не брать во внимание свет, вовсю царила святость, которая отпугивала.

А это оказывается еще и банк. Тут за стойкой высотой по грудь сидели два охранника, сразу за ними на стене висели мониторы.

Интересно, хотя бы один из этих мониторов показывает хранилище, или хотя бы вход в хранилище? Почему бы и нет?

Джадсон направился в сторону мониторов, разглядывая черно-белые картинки коридоров, пустых лифтов, пока он не заметил, что охранники пристально на него смотрят. Не потому, что они что-то заподозрили, а потому, что он был единственным двигающимся объектов в поле их зрения. Магазины на другой стороне лобби были закрыты по воскресеньям, как и многие офисы на этажах выше.

С некоторым опозданием Джадсон заметил, что привлекает к себе слишком много внимания, поэтому он сменил свое направление к стойке регистрации, чуть дальше вглубь. Пусть они подумают, что он ищет кого-то из арендаторов.

У Джадсона на самом деле не было никаких дел в CI, точно не в воскресенье, хотя и ни в какой другой день тоже. Ему просто было очень жаль Джона, и он даже немного чувствовал себя виноватым за то, что вчера на корню обрезал идею по поводу проникновения в хранилище, и он заметил вчера кислое лицо Джона, похожее на сыр, расплавленный в микроволновке.

Но почему все послушались его? Он ведь просто ребенок, что он мог знать? Конечно, все притворялись, что есть еще какая-то надежда, чтобы поддержать дух Джона, но малыш умудрился это все потопить, и как только он лопнул этот мыльный пузырь, больше никому не нашлось что сказать.

Разве он был прав? Он был прав, что хранилище неприступно? Поднявшись с кровати в своей квартире этим утром, он понял, что единственное, что он может сделать,– это сходить туда и осмотреть место самому, на всякий случай, может вдруг получиться проникнуть в то хранилище, пока никто не видит.