Книга Разная любовь, разная смерть, страница 40 – Дональд Уэстлейк

— Как она к вам после всего относилась?

— Старалась держаться от меня подальше, — честно ответил он, снова передернув плечами. — Нам все равно говорить было особенно не о чем.

— Вашей жене вы рассказали о том, что произошло в гараже?

— Нет. В этом не было необходимости.

— Если бы вы приняли поведение Риты Касл за чистую монету, вы бы им воспользовались?

Он, поразмыслив немного, сказал:

— Точно не знаю. Возможно. Мы с Эрни дружим немало лет, но это был бы особый случай. И кроме того, многое зависело бы еще от другого.

— От чего же?

— От обстоятельств моей личной жизни в то время.

— То есть от того, была ли у вас другая интрижка или нет?

— И от этого тоже.

— А сейчас у вас кто-нибудь есть?

Он бросил взгляд через плечо на открытую дверь и ответил:

— Да.

— Вы не могли бы дать мне имя и адрес этой женщины?

— Она живет в Вашингтоне, — заметил он.

— Ничего страшного.

— И замужем.

— Я буду максимально корректен.

Он неохотно сообщил мне ее имя и адрес. Когда я спросил его, кто мог бы подтвердить их связь, он еще более неохотно дал мне имя владельца мотеля в Чеви-Чейз, близкого друга вышеупомянутой дамы, недавно ставшего также близким другом Хогана.

Записав все данные, я сказал:

— Как я понимаю, именно там вы были в ночь со среды на четверг.

— Правильно.

— И те двое подтвердят, в какое время вы оттуда уехали?

— Если в, этом будет необходимость, — холодно произнес он.

— Может, и не будет, — согласился я. — Миссис Хоган дома?

— Нет, она на собрании. — Он встрепенулся и повернул голову в сторону открытой двери, откуда доносилась камерная музыка. — Моя дочь. Ей пятнадцать. Многие брюзжат, что молодежь слушает плохую музыку, забывая, что молодежь бывает разная. — Впервые со времени нашего прихода он улыбнулся, преисполненный отцовской гордости, и заметил:

— Потрясающе, правда? Сама ведь выбирала музыку. А мне, к сожалению, как говорится, медведь на ухо наступил.

— Спасибо, — поблагодарил я, поднимаясь. — Пока больше вопросов не имею.

— Рад был помочь, — вставая, сказал он. — Надеюсь, вы будете осмотрительны, ведя расспросы в Вашингтоне…

Я пообещал исполнить его просьбу, и мы удалились.

Сидя на заднем сиденье очередного такси, мы пересекли мост Трайборо и, въехав в Куинс, направились на восток. Очередное собеседование было назначено с Джозефом Лайдоном, занимавшимся операциями по купле-продаже недвижимости и проживавшем в высотном доме неподалеку от спуска с Лонг-Айлендского шоссе на Сто восьмую улицу.

По дороге Керриган рассказал мне кое-что про этого Лайдона, сына ныне покойного приятеля Эрни Рембека. Его отец, Ральф Лайдон, вложил полученную в корпорации прибыль в недвижимость, со временем сколотив крупный риэлторский концерн, располагающий собственностью в Куинсе и Бруклине, начиная от роскошных особняков типа того, в котором сейчас проживает Джозеф Лайдон, до жалких лачуг в трущобах вроде Бушвика. Так же, как и Луис Хоган, Джозеф Лайдон поддерживал теперь с Рембеком в основном светские отношения, хотя в его работе и возникали моменты, когда он с удовольствием прибегал к помощи корпорации или предлагал ей свои услуги. Для некоторых своих предприятий корпорация арендовала помещение у фирмы Джозефа Лайдона; были у них и другие общие дела.

Высотный дом, когда мы подъехали к нему ближе, оказался частью городского комплекса, в котором среди ухоженного парка с детскими площадками, словно сложенные друг на друга пачки прямоугольных крекеров, возвышались три многоквартирных дома, где на первом этаже находились ясли, детский садик, подземные гаражи и тут же рядом — супермаркет, церковь и синагога.