Онлайн книга «Бессмертные герои»
— Ну… — снова задумалась красавица, — я слышала, что некоторых приносят в клювах дятлы… — Да-да, несомненно, — кивнул Акрисий, — в частности, начальника дворцовых гвардейцев. А еще? — Еще? — недоуменно переспросила Даная. — Других, я думаю, находят в лопухах. — Чудесно, дорогая! — захлопал в ладоши сидящий на троне царь. — Ты моя умница, ты совершено права! — Я очень рада, папа, — залилась румянцем красавица, — что порадовала тебя сегодня. — Еще больше ты порадуешь меня, доча, — как бы невзначай ввернул Акрисий, — если переселишься жить в подземелье или же в высокую башню, что расположена рядом с дворцом. — Но зачем, папа, я не пойму? — Я хочу оградить тебя от всех ужасов окружающего мира,-скорбно сообщил отец и даже утер навернувшуюся слезу. — Помнишь тех небритых орангутангов в твоем бассейне? — О да! — в ужасе содрогнулась Даная. — То было так отвратительно, так мерзко. Эти их взгляды, причмокивающие губы… по-моему, они были людоедами. — Именно так, доченька, именно так, и даже хуже, — в притворном ужасе воскликнул царь. — И то была лишь малая толика тех кошмаров, от которых любящее сердце отца хочет тебя оградить. — Ну хорошо, я согласна! — покорно кивнула дочка, ибо была воспитана в строгости и послушании. — Вот и отлично! — довольно потер ладони Акрисий, удивляясь, как это он ловко все обстряпал. Но не будем забывать о пророчестве, так как пророчество есть не что иное, как ВОЛЯ, продиктованная с самого Олимпа! В общем, олимпийцы во всю эту катавасию и вмешались. Сами заварили, так сказать, кашу, сами и побеспокоились об исполнении предсказанного оракулом. * * * В дела смертных вмешался сам Зевс (главный олимпийский хохмач и главный автор гнусного пророчества). (Эк вы некрасиво о моем папане!) Но обо всем по порядку. Каменная башня, в которую заточил Данаю полоумный отец, и впрямь казалась неприступной. Слуги были, понятно, за редким исключением женщины. Правда, был там один прохиндей с накладными грудями, но, что странно, очень быстро выпал из самого высокого окна крепости. Трагедию приняли за несчастный случай. Даная проживала в покоях у самой крыши, в так называемой неприступной мансарде. Окон в комнатах девушки (располагавшихся ярусами) не было. Лишь подзорная труба, вмурованная в стену и забранная на всякий случай снаружи решеткой. Так что даже небо у несчастной было в клеточку. Поначалу Акрисий хотел спрятать Данаю в глубокое подземелье, но после постройки подземной темницы недосчитались четырех землекопов, из чего царь заключил, что похотливые уроды наверняка спрятались где-то внизу, лелея надежду подарить красавице чудесного сына. Посему подземелье сразу после постройки пришлось срочным образом засыпать. Однако Акрисий не учел того, что любовник дочери придет не снизу, а сверху, прямо со светлого Олимпа. * * * Заручившись поддержкой Гефеста, любвеобильный Зевс перешел к решительным действиям. Прихватив нужные инструменты, поздней ночью боги спокойно материализовались на крыше башни, покрытой листами грубо обработанной меди. Гефест поплевал на мозолистые руки и, покрутив на особом волшебном ящике какие-то выпуклости, высек из длинной железной палки искру. Хищным синим язычком загорелось пламя. Гефест присел на одно колено (Зевс в этот момент держал сына за плечи, дабы тот не свалился вниз), и синий язычок легко разрезал мягкие листы крыши. Тут же образовался приличный проем и вовнутрь башни посыпался целый сноп золотых искр. Отсюда и возникла легенда о так называемом «золотом дожде», в виде которого Зевс проник в заточение к прекрасной Данае. В данном случае «золотой дождь» следует рассматривать всего лишь как средство проникновения, а не его суть. — Ну как? — спросил Гефест выключая свой аппарат и стягивая с головы особый громоздкий шлем, защищающий глаза от искр. Громовержец лукаво поглядел на плоды проделанной сыном работы: квадратное отверстие солидных размеров с дымящимися обугленными краями. — Молодца! — удовлетворенно улыбнулся Эгидодержавный, хлопнув сына по мощному плечу. — Теперь можешь возвращаться на Олимп, дальше я сам. — А ты уверен? — Гефест расплылся в хитрой ухмылочке. — Может, тебе помочь? — Да нет, сам управлюсь, — отмахнулся Громовержец. — Все, пошел-пошел, нечего мне тут кайф ломать, машинным маслом воздух портить. — Ну, как знаешь, — сделав обиженный вид, ответил божественный кузнец, опосля чего вернулся на Олимп. Зевс же приосанился, пригладил редеющие на макушке волосы, пожевал припасенные заранее листики мяты и, подождав пока остынут края, заглянул в квадратную дыру. — Девочка моя, Дана-а-ая… — фальшиво пропел главный олимпийский бабник. — К тебе спускается сам всемогущий Зе-э-эвс… Дав в конце импровизированной песни хорошего петуха, Громовержец махом сиганул вниз, мягко спружинил, ловко приседая, и… получил пустым пифосом по башке. — А-а-а!.. — дико заорал владыка Олимпа. — А-а-а!.. — визгливо вторила ему перепутанная насмерть Даная. — Ты что это творишь, идиотка?! — в сердцах выдал Зевс, ощупывая проклюнувшуюся шишку. Красавица же, шарахнувшись в сторону, пугливо забилась в угол роскошной, но лишенной окон спальни. — Так, — уперев руки в бока, Громовержец придирчиво осмотрел место предстоящей любви. — Ничего, сойдет… Конечно, Эгидодержавный кривил душой, покои у Данаи были не хуже, чем на светлом Олимпе. По стенам замысловатые фрески, изображавшие невинных птичек да прочих милых и пушистых зверушек, на полу тигровые шкуры; мебель в золоте, ну а кровать… Зевс даже прицокнул языком от удовольствия. О, что это была за кровать, настоящее ложе любви, достойное если не какого-нибудь царя, то обитателя Олимпа уж точно. Слегка разбежавшись, Громовержец не без грации запрыгнул на скрипнувший одр страсти, чуть не задув при этом масляные светильники на стенах. — Эй ты, иди-ка сюда! Красавица опасливо зыркнула затравленным зверьком из дальнего угла. — Иди, кому говорят, плохо не сделаю. Даная осмелела и робко вышла на середину комнаты. — Так, — довольно произнес Зевс, достигший немыслимых высот в искусстве обольщения. — Ты знаешь, кто я? — Людоед! — без запинки ответила девушка. — Кто?! Ха-ха… ну надо же. А почему ты так решила? — А отчего вы по-особому на меня смотрите? — вопросом на вопрос выпалила Даная. — Как так? — Словно желаете целиком слопать! |