Книга Бессмертные герои, страница 46 – Валентин Леженда

Однако все изменилось после удивительной и совершенно невероятной встречи, которая (косвенно) и положила конец бесцельным морским скитаниям.

* * *

Две вещи бесконечно удивляли Персея. Первое — это то, что, куда бы он ни направлял непотопляемый ящик, земли не было видно. Второе — на всем нежилом протяжении плаванья путешественникам не встретился не то что корабль, а даже маленький чахлый плот, что само по себе было странным, если вообще возможным. При той плотности мореходства, что бытовала в древней Греции… просто поразительно.

Один раз, правда, на горизонте обозначились силуэты двух кораблей, но пока Персей подгреб к тому месту, все уже было кончено.

Пираты давно убрались восвояси, и по морю среди деревянных обломков как-то обыденно и даже меланхолично плавали бездыханные жертвы грабителей. Одна жертва была особенно колоритна: огромный толстяк так и не выпустил из руки туго набитый талантами кошель. Персей, понятно, сразу исправил дело. Не пропадать же, в конце концов, на дне морском золоту. Посейдон, по слухам, и так несметно богат. Поэтому герой прыгнул в воду, ну и… не знаю уж как, но завладел немалым богатством утопленника.

Прошло несколько дней и… снова удача. По морю плыла огромная винная бочка или, правильней сказать, пифос из-под вина.

— О боги! — тут же радостно воскликнул Персей. — Неужели провидение послало нам сей чудесный напиток?!

Однако провидение было тут ни при чем, вернее, «причем», но несколько в ином смысле.

Герой ласточкой прыгнул в воду, резво подгреб к бочке и, ухватившись за ее края, любознательно заглянул вовнутрь. Каково же было разочарование, когда вместо ароматного вина Персей обнаружил на дне нагло дрыхнущего оборванного мужика с длиннющей, как у Посейдона, бородой.

— Эй, уважаемый, подъем! — недовольно прокричал герой, и незнакомец нехотя проснулся.

— Уйди галлюцинация, — хрипло проговорил он и снова захрапел.

— Ишь ты! — недобро прищурился герой, метко запуская в путешественника рыбьим скелетом.

Скелетик с треском разлетелся, врезавшись в блестящую плешь незнакомца.

— Эй, какого рожна?! — гневно возмутился непонятный мужик, снова просыпаясь.

— Вино есть? — не очень дружелюбно спросил Персей.

— Ну есть.

— Так давай его сюда!

— Ага, размечталась, галлюцинация.

— Я не галлюцинация, я Персей, наследник царя острова Аргос!

— Не может быть! — резко вскинулся незнакомец, окончательно просыпаясь.

— Может-может, еще — как может!

Обитатель бочки встал на ноги и, протерев сухонькими кулачками заспанные глазенки, недоверчиво уставился на героя.

— Вино есть? — вторично спросил Персей. -Угу!

— Ну так давай!

Незнакомец меленько закивал, протягивая массивную кожаную флягу.

Персей вытащил пробку, понюхал, глотнул.

— Теплое.

— Ну знаете ли… — развел руками мужичок. — Какое есть, такое есть. Дареному коню под хвост не заглядывают!

— Ты что, философ? — с большим подозрением опросил герой.

— А как ты угадал?

— По нечесаной бороде!

— Ну да, ну да…

— А зовут тебя как?

— Диоген.

— Сынок, что это за запах? — встревожено донеслось из плавающего неподалеку ящика. — Смотри, много не пей, от этого все горести человеческие.

— Эй, кто там еще голосит? — испугался философ.

— Да мать моя, — поморщился Персей, делая повторный глоток, — задолбала своей тригонометрией…

Став на цыпочки, Диоген опасливо выглянул наружу.

— Е-мое! — в ужасе воскликнул философ. — Что это?! Вы путешествуете по морю в гробу?

— Это долгая история… — отмахнулся герой. — Так говоришь, ты философ?

— Великий философ! — оскорблено поправил Диоген. — Я ученик знаменитого Антисфена!

— Никогда о таком не слышал…

— И неудивительно. Нравы сейчас в Греции те еще, искусство поругано, поэзия растоптана, расцвели буйным цветом повальная безграмотность, разврат и тирания.

— А когда было по-другому? — усмехнулся Персей.

Диоген не нашелся что ответить.

— Ну ладно, — зевнул герой, возвращая скитальцу флягу. — Вижу, ты мужик прикольный, может, поможешь чем?

— Например?

— Ну, дорогу к суше укажешь.

— Запросто!

— Да ну?

— А у меня карта есть!

— Врешь.

— А вот и не вру. Настоящая, на восковой дощечке.

— Покажи!

— Сначала говори, на что будем меняться. Персей призадумался.

— А давай… на мать.

— А она красивая?

— Сейчас увидишь.

И двумя-тремя мощными гребками герой дотолкал на удивление легкую бочку прямо к покачивающемуся на волнах ящику.

Философ перегнулся через импровизированный борт.

— Здравствуйте, — приветливо сказал он, во все глаза рассматривая красавицу Данаю.

— Ой, а кто это? — испуганно вскрикнула женщина.

— Да так, мореплаватель один, — небрежно бросил Персей и, повернувшись к философу, тихо спросил: — Ну как, берешь?

— Не годится, — бескомпромиссно отрезал мыслитель.

— Но почему?!

— Слишком молода и красива. В моем возрасте такая женщина — настоящая мигрень. А я, знаешь ли, раньше времени в царство Аида спускаться, не хочу. Мне нужна ровесница. Ведь у меня потребности скромные: ужин приготовить, в бочке прибрать, бороду подстричь, акул отогнать.

— Сатир с тобой, чего же ты хочешь? — не выдержал Персей, грозно сверкая глазами.

— Золото есть? — вожделенно сощурившись, спросил философ и от напряжения весь аж порозовел.

— Ну, допустим, есть.

— Сколько?

— Достаточно.

— Такой ответ меня не устраивает.

— А сколько ты хочешь?

— Десять талантов!

— Однако, губа не дура.

— Не дура, понятно, — захихикал Диоген.

— А в глаз?

— Что в глаз? — не понял болезный.

— Получить, — с готовностью пояснил герой.

— Э… нет, мы так не договаривались, — недовольно затряс бородой философ.

— Сатир с тобой, давай свою карту!

И Персей быстро отсчитал из кожаного мешочка требующуюся сумму.

— У-у-у… алчная душа, — завистливо пробормотал Диоген, видя, что у героя золота этак раз в десять больше, чем он, Диоген, просил.