Книга Демонская кровь Маргариты, страница 16 – Ольга Ильина

А потом бабушка умерла. Внезапно как-то, во сне. И тогда весь мой мир рухнул и окрасился в черный цвет. Год ходила, как сомнамбула, ничего вокруг не замечала, еще год пыталась заставить себя делать хоть что-то, еще год жила по инерции, на четвертый начала хоть что-то вокруг замечать, и теперь, кажется, стала восстанавливаться, только поздно уже. Мне тридцать… будет через пару часов, и я никому не нужна. Да и привыкла я как-то жить одна.

Ох, что-то я расквасилась. Кукла Маша, ты не виновата, что вызываешь во мне такие бурные и не слишком приятные воспоминания, и мне жаль, что ты не можешь больше храниться в коробке, как мишка, как слоник, как старая пирамидка-попугай.

Я решила их выбросить, как и непонятные железяки, как старые санки, подъеденную молью бабушкину шубу и еще кучу всякого хлама, что хранил в своих закромах чулан.

Игрушки на елку нашлись за небольшим деревянным ящиком — бабушкиным сундуком. И опять на меня нахлынули воспоминания о детстве: с каждой игрушкой была связана своя история, которая всплывала в памяти, словно все случилось только вчера. Эта коробка отправилась к елке, но меня больше заинтересовал закрытый наглухо амбарным замком сундук, от которого лично у меня никакого ключа не имелось. Но внутри явно что-то лежало.

— И как же мне его открыть? Не ножом же, в самом деле, ковырять? — бубнила я, таща сундук на кухню. Жаль, топора у меня нет, или лома или чего-нибудь еще в том же духе. Но открыть его хотелось, и чем больше на него смотрела, тем сильнее хотелось.

Я решила воспользоваться молотком для отбивных. Наверняка, если по нему стукнуть, он откроется, или петли отлетят, или еще что-нибудь произойдет, но что-то произойдет обязательно.

Каково же было мое удивление, когда ни с первого, ни с пятого, ни даже с десятого удара замок не открылся, мало того — даже не погнулся. Я била и била, и била, изо всех сил, пока не разозлилась настолько, что саданула по собственному пальцу. Вскрикнула, отдернула руку и уставилась на содранную кожу, а рана медленно наливалась кровью. Несколько капель успели упасть на стол и на крышку сундука, пока я не догадалась вытащить аптечку.

— Вот тебе и Новый год, с содранным пальцем и старым, неподдающимся сундуком, — разгневалась я сама на себя. Ну и пусть! Ну и хватит! К черту чулан, к черту воспоминания и елку тоже к черту!

Вернувшись в комнату и разобравшись с больным пальцем, я решила все-таки елку оставить. Зря, что ли, два часа наряжала? И как симпатично получилось, глаз не оторвать. Вот, стоит, сверкает переливающимися огоньками в мишуре и игрушках. Красота!

Глянув на часы, поняла, что до двенадцати уже не так много времени осталось, всего каких-то три часа. А столько еще сделать надо, столько успеть. На стол накрыть, праздничный оливье приготовить, а еще картошечку сварить, курочку зажарить и шампанское с балкона забрать вместе с солеными помидорчиками из магазина.

Вернувшись на кухню, узрела несчастный сундук и все с тем же гневом затолкала его под стол, чтобы глаза не мозолил. А следующие два часа я крутилась, как белка в колесе. Жарила, парила, варила и резала с каким-то необыкновенным ожиданием. По телевизору заводные Ваня Ургант и Сережа Светлаков вели предновогоднее шоу, а звезды эстрады пели новогодние песни, заряжая меня духом настоящего праздника.