Книга Демонская кровь Маргариты, страница 161 – Ольга Ильина

— Да, птаха — это моя тетя. Она и проклятие той деревни, про которое я тебе рассказывала, помнишь?

— Хочешь его снять?

— Я должна его снять.

— Думаешь, те люди его не заслужили?

— Я не думаю о них, и, если честно, мне их судьба совершенно безразлична. Но я знаю, какой страшный грех взяла на себя моя тетя. И если мне удастся ей помочь, хоть как-то, то я сделаю все.

— А третий паук?

— Что?

— Ты сказала три. Кто третий?

Этого вопроса я и боялась. Хотя… Как там говорят? Лучшая защита — нападение? Что ж, посмотрим.

— Ты. Ты третий паук.

— Я? — искренне изумился он, и даже, кажется, немного обиделся.

— Ну, конечно, паук. А кто еще? Заманил меня в свои сети, опутал так, что и не вырвешься, и еще возмущаешься, что пауком назвала.

Кажется, маневр удался. Джулиан задумался на секунду, а потом подарил ту самую ослепительную улыбку, от которой я почему-то постоянно пьянею.

— Ну, хорошо, с пауками разобрались, а что потом?

— А что потом? — все еще находясь под впечатлением, пробормотала я.

— Да, когда ты поможешь Розе и спасешь свою тетю, что будет потом?

Ах вот он о чем?

— Потом мне надо будет найти себе призвание и работу получше. Не обижайся, но подвалы «Немезиды» — не предел моих мечтаний.

— А что потом? — снова спросил он, гипнотизируя меня загадочным взглядом, который завораживал не хуже этой его ослепляющей улыбки. Да так завораживал, что я снова потеряла нить разговора и даже позабыла, о чем я вообще только что говорила.

— Потом…

— Да, что потом?

— Не знаю, — честно призналась я, а он наклонился к моим губам и поцеловал. И едва он это сделал, меня, как тогда в заповеднике — прошибло током, каждую клеточку тела обуяло невыносимое, неистовое желание. Разум отключился, остался только инстинкт. И стало совершенно не важно, кто я, что я, где я, а важно было только это тело, эти мягкие, сводящие с ума губы, жаркие объятия и пожар, бегущий по венам…

— Зря я это сделал, — донеслось до меня глухое, а в следующий миг меня подхватил вихрь, закружило что-то, но я почти не заметила, ведь рядом был он, объект всех моих гормональных страстей…

Очнулась я, как ни странно, отдохнувшая, посвежевшая и с полным ощущением, что жизнь прекрасна. Правда, ощущение это длилось секунд тридцать, пока я не открыла глаза и не осознала, что я не дома. Вот вообще ни капельки не дома. Резко сев на постели, поняла, что я и не в этом мире. По крайней мере, пейзаж за гигантским во всю стену окном говорил именно об этом. Там было уже знакомое мне лето.

— Ничего себе, — прокаркала я охрипшим голосом. Схватилась за горло, пошарила глазами в поисках воды, а нашла целый поднос с завтраком на узком высоком столике на колесиках. Только теперь я присмотрелась и к комнате.

Большая спальня, широкая кровать, фиолетовое постельное белье, заставляющее сделать вывод, что спит здесь мужчина, два кресла у камина, причем не электрического, а самого настоящего, дровяного, три двери (надеюсь, одна из них входная), светлые стены, белый потолок, книжный шкаф и секретер — старый, странный, не портящий, но скорее не уместный в этой современной комнате.

— Где я?

Но больше меня интересовал вопрос: «как я сюда попала? И что, черт возьми, на мне надето?».

Сорочка — не шелк, не хлопок, но что-то мягкое, нежное, приятное к телу, сиреневого цвета, достаточно закрытая, длинная, без рюш и неприличных разрезов.