Книга Демонская кровь Маргариты, страница 169 – Ольга Ильина

Итак, есть мушка-самец — мушка-демон, и мушка-самка — тоже демоница. Так вот, у такой пары гарантированно рождается ребенок демон. А если мушка-самка принадлежит другой расе, то опять же преобладают гены мушки-самца, и рождается полукровка, как я. Но если мушка-самец не демон, а самка как раз демоница, то все их потомки принимают гены своего папы-родителя, кем бы он ни был. Гены матери-демоницы в расчет не принимаются. Вот такая абракадабра.

Стоит также заметить, что рождение полукровки-девочки у демонов величайшая, но благословенная редкость. Можно сказать, я почти уникум, тем более уникум, рожденный и воспитанный в семье ведьм. А почему благословенная? Говорят, такая перемешанная кровь может породить воистину сильное, удивительное потомство. Все, как у людей. Кровосмешение порождает болезни и уродства, а смесь разных кровей — всю красоту природы и силы.

Поэтому полукровок очень берегут, за них борются, и их обходит стороной проклятие демонов — привязанность к дверям Нижнего мира и невозможность заниматься магией мертвых. Руфус, например, хоть и демон, но кровь матери дала ему все преимущества полукровок. Он некромант, единственный в семье, обладающий силой, о которой мечтают многие демоны.

Мы — особенные, мы прекрасны, и нас не так-то легко распознать. Если мальчики внешне истинные демоны, то девочки во многом схожи с темными ведьмами. Но единение в демонской связи для них так же доступно, как для настоящих демониц.

— То есть, вы хотите сказать, что если бы моим первым мужчиной был не Джулиан…

— То ты бы стала первой полукровкой, избежавшей проклятия единения, — кивнула Кларисс. — Но я очень рада, что все случилось так, как случилось.

— Почему?

— Потому что только в таком единении рождается истинная связь. Пара демона и темной, суккубы или вампирши никогда не будет настолько слитой воедино. Ты увидишь такие пары в Абервуде: они любят, они любимы, но он никогда не сможет сказать, о чем думает его половина, что чувствует, о чем мечтает и даже где находится. Да, эта связь может напугать, и некоторые девушки боятся, сознательно выбирают представителей другой расы, даже не подозревая, что при этом теряют. Их страшит боль образования связи, и да — у меня она была нестерпимой, но, милая, это стоило того. Поверь. Да и что значат несколько часов боли по сравнению с целой жизнью бесконечного счастья?

— Несколько часов? — удивленно переспросила я.

— Да, а сколько страдала ты?

— Э…

Я растерялась. Может, Кларисс и права на счет всей этой любви и единения, но я понимаю и тех — других девушек. И знай я все последствия… не уверена, что сама бы захотела такой любви. Да что я говорю? Я бы бежала от нее, как от огня. Что, собственно и случилось в итоге.

— Сколько, Маргарита? — настаивала женщина. А я подумала, чего скрывать, да и сказала.

— Полгода? — ахнула она. — Полгода?! Ох, теперь я, кажется, начинаю понимать, почему ты его так боишься.

— Не совсем боюсь.

— Нет, милая, ты боишься. И твой разум, вся твоя демонская суть поставила блок, чтобы эта боль никогда не повторилась. Да, необоснованно, но наше подсознание не слышит голоса разума, а ты не слышишь голоса сердца. Плохую службу тебе сыграла твоя бабушка.

— Пожалуйста, не надо о ней.

— Прости, я не хотела задеть твои чувства. Но боюсь, даже Ламия в нашем случае не сможет помочь.