Книга Демонская кровь Маргариты, страница 173 – Ольга Ильина

— Джулиан! — вернув дар речи воскликнула Кларисс и бросилась ко мне с еще большим ужасом в глазах. — Марго, милая, он тебя обидел? Надругался, что?

Меня спустили на пол, поправили остатки одежды, и Кларисс накинулась уже на сына.

— Как ты мог? Она же… ты же… Несдержанный мальчишка!

Другая тетка все еще пребывала в ужасе, а я стояла рядом с демоном, пунцовая, сжимала его руку и пыталась сказать:

— Он не виноват, это я… я на него набросилась.

Но меня никто не слушал. Мама-демон пребывала в гневе, Джулиан в ступоре, тетка в ауте. Балаган прекратил подоспевший Демаин. Ему, как ни странно, хватило одного взгляда, чтобы все понять, сложить дважды два и вклиниться в поток ругательств женушки.

— Кхм-кхм, милая.

— Что? — рявкнула злая мама-демон.

— Ты глазки-то разуй, душа моя.

— Что?! — возопила Кларисс.

— Глазки, говорю, разуй. Девушка разве плачет? В истерике бьется? Нет. Так чего ты кричишь? Эксперименты они ставят, эксперименты. Нас припомни. Тебе ведь в демонском обличье тоже нравилось. И кстати, младшенький наш после такого вот эксперимента и появился.

Кларисс, собиравшаяся разразиться новой тирадой, возражать передумала, захлопнула рот и посмотрела на все еще пунцовую меня и все еще не вернувшего былое обличие сына.

— А, ну ладно. Вы когда это… закончите, в столовую загляните. Ламия хочет с Маргошей побеседовать.

С этими словами она развернулась и отправилась к выходу, супруг последовал за ней. Тетенька в тюрбане еще секунд пять глазами хлопала и шустренько ускакала вслед за любителями экспериментов, а мы… переглянулись и захохотали. Причем увидеть как демон смеется — зрелище вообще немыслимое и непередаваемое. Я так и вовсе чуть не описалась, уткнулась в черное плечо и ржала, как конь или кобыла. Долго смеялась, аж слезы на глазах выступили, а когда отсмеялась, да на Джулиана взглянула, смеяться разом перехотелось. Потому что его человеческая ипостась меня пугала куда больше, чем демонская. И он это понял.

— Надо с Ламией поговорить, — возвестил он, утирая заблудившиеся на моих щеках слезинки.

— Ага, — обижено вздохнула я, не на него — на родственников. Вот гады, такой эксперимент испортили.

* * *

— Значит, демон тебе нравится? — после получасовых расспросов о моей жизни и чувствах, наконец, сподобилась спросить Ламия.

— Ну, в общем, да, — с сомнением ответила я. — Не то, что нравится, скорее не противен.

— А Джулиан не нравится? — продолжала пытать демонша в тюрбане.

— Ну, я бы так не сказала, но в целом…

— Все понятно. На лицо личностный диссонанс, причем направленный как на себя, так и на него.

И что бы сие значило? У меня раздвоение личности?

— У нее раздвоение личности, — вдруг повторила тетенька.

Замечательно. Поехала крыша.

— Это что же, болезнь? — испугалась Кларисс, и я вместе с ней. Ничего себе диагноз.

— Нет, нет, что вы. Скорее, ей так легче примириться с реальностью. Себя она все еще воспринимает человеком, от того не может примириться со своей демонской сутью. То же касается и вашего сына. Джулиан — человек вызывает отторжение, потому что именно на человека она возложила всю вину за свою прежнюю боль. Но бессознательное я знает, что принадлежит ему, поэтому при поцелуе вырывается наружу, а сознательному легче воспринимать демона, чем человека.

Лично я вообще ничего не поняла, а вот Кларисс внимательно внимала. Джулиан торчал снаружи, в ожидании приговора жрицы. А вообще, она мировой теткой оказалась, все так терпеливо выслушивала, с неподдельным сочувствием и даже предложила мой феномен исследовать. Я так поняла, она тут местный психолог для девственниц, переживших первый опыт «общения» с демоном, ну и лекарь заодно. А еще она роды принимает и сложные беременности сопровождает. Так что ей было предложено погостить до родов Веры, а мне приезжать в Абервуд три раза в неделю. Я вроде как была не против, надо же разобраться со своим внутренним диссонансом. Кларисс даже предлагала остаться, но тут уж Ламия высказала свое категорическое нет. Причем не только мне.