Книга Змеиное княжество, страница 195 – Екатерина Гичко

Но после случая, когда она нашла наагашейда, спящего непробудным сном, молчание постоянно подвергалось искушению. Она так сильно привязалась к своим нянькам, что скрывать от них подобное стало тяжело. Девушке хотелось, чтобы эти трое знали про неё всё: настолько сильно доверяла. В ночь, когда владыка метался в болезненном бреду, Тейсдариласа забыла о решении молчать. Если бы Делилонис и Роаш не отлучились в момент её появления в их покоях, она не стала бы писать письма. Так испугалась за владыку, что была готова заговорить. А говорить со стражей… Можно ли доверять охране, если с наагашейдом происходит уже второй странный случай в его покоях и периодически в его комнатах появляется некто странный?

Очередная ссора вновь укрепила девушку в стремлении молчать.

Но, заговорив в Умабаре с Фахрутом, Тейсдариласа поняла, что дальше молчать не может. Ей нужно говорить, пока вообще язык человеческий не забыла. Болтать сама с собой девушка не могла. Её корёжило от бессмысленного использования слов: с собой можно мысленно пообщаться. Говорить с верблюдом было не менее странно. Поэтому Тейсдариласа пела. Песню складывала не она, смысл в неё был заложен задолго до её рождения. Именно в этом и прелесть: не нужно обдумывать каждое слово, которое поёшь.

Собрав провизию в вещевой мешок, девушка залезла на верблюда и тронулась в дальнейший путь. По территории княжества в кошачьем облике она опасалась путешествовать. Народа здесь больше, чем в пустыне, и, увидев кошку, они предпочтут сперва её убить, а потом думать: опасна она или нет.

Тейсдариласу переполняло радостное возбуждение. Она действительно ощущала себя так, словно возвращалась домой. Ей не терпелось увидеть Вааша, Роаша и Делилониса. Она дико по ним соскучилась. И вообще собственное будущее в этих землях больше не вызывало страха. Пусть с владыкой у них складывается всё не очень хорошо, но ей здесь нравилось. Она могла быть тем, кем ей хочется. Не думать о том, что является незаконной дочерью короля и что ей лучше вести себя потише. Она может быть громкой. А владыка…

Тейсдариласа опять начала напевать колыбельную. С наагашейдом всё сложно. Он ей не нравился. Вот вообще. Иногда так хотелось перегрызть мужчине горло, что аж зубы чесались! Но её тянуло к нему. Он пробуждал в ней странные желания. И хотелось прижаться к нему, поцеловать, погладить его кожу…

Песня зазвучала энергичнее, как военный марш. Девушка пыталась отвлечься от лишних мыслей.

Чтобы забыть про повелителя, Тейсдариласа выудила из сознания другую, менее болезненную тему. Вспомнила о дяде. Как же она скучала по нему! Когда она была совсем маленькой, то была уверена, что дядя – это папа. Просто слова «папа» она не знала: до пяти лет с ней не было рядом других детей, а нянечка никогда не упоминала это слово, словно оно было под запретом. Взрослея, она узнала истинное положение дел и правильное значение слова «дядя», но в её сознании в отношении дяди мало что изменилось. Он по-прежнему воспринимался как отец.

Когда Тейсдариласа уходила с караваном, в голове её мелькнула мысль, что можно убежать к нему. Но она тут же была задавлена рассудком. Дядя никогда этого не одобрит. Она – гарант мира! Как себя поведут наги, если она сбежит? Не пострадает ли народ Нордаса? Нет, её дядя не поймёт такой риск. Он будет готов чем-то пожертвовать, чтобы сохранить мир, пусть даже эта жертва будет ему очень дорога. Да и как она уйдёт? Здесь же Вааш, Роаш, Делилонис… наагашейд, будь он неладен!