Книга Змеиное княжество, страница 274 – Екатерина Гичко

– Наагаришея Ошана, по причине беспамятства вашего мужа я задам вопрос вам: знаете ли вы, в чём вас сейчас обвиняют? – холодно спросил наагашейд.

Женщина всхлипнула и кивнула.

– Ваш муж осмелился покуситься на мою жизнь. За это его ждёт смерть. Это закон! – беспристрастным тоном произнёс владыка. – Вы же сегодня покинете дворец и вернётесь в род вашего мужа. Отныне вы не можете покидать территорию вашей семьи.

Наагаришея Ошана качнулась вперёд и медленно наклонилась, коснувшись лбом пола.

– Мой повелитель, – всхлипывая, взмолилась она. – Я умоляю вас, пощадите моего Хада! Это я, только я одна во всём виновата. Я… – она всхлипнула, – была так обижена, что потеряла разум. Прошу, не казните моего мужа за мою глупость. Я готова сама умереть, только… – она расплакалась, – только позвольте мне прежде родить моего ребёнка. Позвольте жить моему мужу и моему ребёнку.

– У вашего супруга имеется своя голова на плечах, – холодно возразил Дейширолеш. – Решение пойти у вас на поводу он принял сам.

Ошана безудержно разрыдалась, опять прижав голову мужа к себе, боясь, что сейчас его отберут у неё. Она сама ужасалась тому, что совершила. Зачем ей была нужна эта месть?! Сейчас она не могла понять. Она готова униженно молить о прощении и снисхождении для своего мужа. Она так любит своего Хада! Он так мечтал увидеть их ребёнка. Неужели он никогда не сможет взять его на руки?!

– Мой господин, мы очень виноваты, но почему смерть должен принять только мой муж? Я виновата не меньше… Я виновата больше, чем он! Умоляю вас, накажите меня, не его!

Брови Дейширолеша удивлённо взлетели, но не от мольбы нагини: рядом с лежащей на полу женщиной опустилась кошка. Она, не сводя с него глаз, легла брюхом на пол и опустила голову: она тоже просила. Дари не поняла ни слова из того, что здесь прозвучало, но, глядя на нагиню, она понимала, что та просит не за себя. И у неё сердце разрывалось от жалости к этой паре.

– Ты понимаешь, о чём просишь?! – разъярённо зашипел наагашейд по-нордасски.

Дари прикрыла глаза. Да, понимает: о невозможном. Она просит сохранить жизнь возможной угрозе, просит пойти против разума и закона. Хвост наагашейда взбешённо хлестнул ступени трона.

– Ты думаешь, твой жалостливый вид может заставить меня совершить очевидную глупость?! – выплюнул Дейширолеш.

Нет, не может. Кошка сжалась, понимая, что она не сумеет его переубедить. Ей даже нечего предложить взамен… Она замерла. Нечего?

Злость на лице повелителя сменилась непониманием, когда кошка стала оборачиваться человеком. Девушка поднялась на ноги и посмотрела на него круглыми, испуганными глазами, а затем медленно двинулась по ступеням вверх. Поднявшись к владыке, она дрожащими пальцами взяла его ладонь и положила на своё бедро. Он непонимающе посмотрел на неё. А её трясло от страха. Ей нечего было предложить, кроме этого. И сейчас её просто колотило от ужаса, что она осмелилась предложить своё тело за жизнь двоих нагов.

Глаза наагашейда потрясённо расширились, а ладонь сжалась: он понял.

– Ты понимаешь, на что идёшь? – тихо и проникновенно спросил он.

Девушка закрыла глаза и кивнула. Где-то в стороне раздался горестный стон Роаша. Наагашейд поднялся, и его рука легла на её плечо. Он обратился к наагаришее Ошане.

– Жизнь твоего мужа купили.