Книга Сокровище Змея, страница 125 – Екатерина Гичко

– Кажется, я не нравлюсь повелителю, – заметил он.

Делилонис же, отпихнув кошку, направился к конюшне, чтобы положить котёнка на его прежнее место и оставить с матерью. Подоспевшим слугам он велел, мотнув головой в сторону «подарка» кошки:

– Сделайте с этим… что-нибудь.

Дариласа тщательно проверила запор на двери. Закрыто. Девушка перевела дух и поплотнее запахнула халат. Вот угораздило Ссадаши именно сегодня уйти спать к себе! Она, как всегда, вышла на прогулку ночью, но, естественно, без него. Прижавшись ухом к двери, она настороженно прислушалась. Может, ей показалось, и мелькнувший за углом хвост был вовсе не чёрный? Она перевела дыхание и стукнулась лбом о дверь. У неё уже развивается паранойя. И всё из-за этого наагашейда!

Три недели он не обращал на неё внимания, а теперь словно навёрстывал упущенное. Она видела его каждый день по несколько раз. Каждый раз при встрече на его губах расплывалась такая предвкушающая улыбка, что её моментально накрывала волна смущения. Облизнувшись, он желал ей доброго утра, дня, вечера. При виде его языка в памяти всплывали не совсем приличные воспоминания о… Дариласа покраснела и заставила себя больше не думать об этом. И вообще, хватит шарахаться от любой тени! Она же никогда не бегала от неприятностей.

Дариласа выпрямилась, повела плечами и испуганно замерла. Её уха коснулось горячее дыхание, и раздался тихий, хрипловатый голос:

– Доброй ночи, принцесса.

Сердце встрепенулось испуганной пташкой и заметалось в грудной клетке, руки неожиданно похолодели, а по позвоночнику вниз побежала горячая волна. Девушка медленно повернула голову и увидела над своим плечом улыбающееся лицо наагашейда. Коварно так улыбающееся.

– Что же её высочество так поздно делает здесь? – вкрадчиво спросил он.

Дариласа сглотнула. Здесь – это неопознанные ею комнаты на четвёртом ярусе. Заскочила в первую попавшуюся дверь. Наагашейд двинулся вперёд, прижимаясь к её спине и вынуждая вплотную подойти к двери. Она почувствовала, как его хвост мягко огладил её голени, скользнув под рубашку. Но так легко и невесомо, что Дариласа не была уверена в том, что ей не кажется. Но то, что по её спине играючи прошлись длинные, вооружённые когтями пальцы, точно не игра воображения. Она судорожно вцепилась пальцами в запор и почти тут же с досадой вспомнила, что дверь открывается на себя.

– Прекрасная ночь, не правда ли? – очень довольно произнёс владыка.

Неправда! Ничуть не прекрасная. Уже вторые сутки подряд льёт дождь. Из-за непогоды она вынуждена сидеть во дворце и гулять строго по его коридорам и комнатам. А Дариласа облюбовала замечательное местечко на крыше третьей стены, как раз между двумя постами охраны и на стороне, куда не выходят окна ни наагашейда, ни Делилониса: она разобралась, почему ночью, когда последний раз исполняла ту похабную песню, повелитель оказался в неположенном месте, и теперь учитывала и это.

– В последнее время вы преступно холодны со мной, – с наигранной обидой укорил повелитель.

«А вы преступно горячи!» – мелькнуло в голове у девушки. Жар, идущий от его тела, был подобен солнцу пустыни, и Дариласа ощущала, как медленно покрывается испариной. Только почему-то холодной.

Рядом с её левым плечом в дверь упёрлась когтистая рука, её короткие волосы зашевелились от чужого дыхания, и она, зажмурившись, ожидала, что сейчас его губы коснутся её макушки. Но ничего не произошло. Он сейчас постоянно себя так вёл, вне зависимости от того, кого поймал: зверя или девушку. Его наигранно почтительная манера поведения выводила из себя даже сильнее прежнего, более откровенного поведения. Он вроде бы вёл себя прилично, обращался строго по титулу и не разрешал вольных прикосновений. Но при этом не чурался вот так вот зажать в угол и, улыбаясь, тихо-тихо говорить обыкновенные вещи таким тоном, что у неё уши горели. И так смотреть, что сердце начинало трепыхаться где-то в горле. Воистину, он – змей, гипнотизирующий добычу соблазнительным голосом и взглядом.