Книга Схватка с судьбой, страница 225 – Екатерина Гичко

А здесь смогла.

Сердце до сих пор окружало тепло, сетью растёкшееся по всей груди. Отчего-то казалось, что там, внутри, по рёбрам и живой плоти расползлась печать, связавшая их с Ранхашем невидимой, но ощутимой божественной связью. И Майяри подумалось, что всё правильно. Хаггаресский ритуал – всё же придумка смертных. Придумка, призванная соединять чужие судьбы вопреки желанию хотя бы одной из сторон.

В голове крутились воспоминания о первой встрече с хареном. Майяри тихо рассмеялась, припомнив, как корила себя, что не бросила среброкосого оборотня умирать на болотах. Вспомнила, с каким холодом и неприязнью они общались друг с другом. Перебрала в памяти все их стычки, моменты, когда раскрылся её настоящий запах, когда ей впервые довелось оказаться в постели харена – вот тоже манера озвучивать желаемое, не говоря сперва о причинах! – и когда она ощутила зарождающееся влечение.

Майяри с восторгом смотрела на брачный браслет.

Они пришли к любви от полного равнодушия друг к другу.

Это было так мед-лен-но.

Мысли прервались, когда конь неожиданно резко остановился перед запертыми воротами – неопытная в верховой езде, Майяри едва не скатилась вниз, благо харен придержал – и Ранхаш нетерпеливо постучал по решётке. За оградой кто-то зашевелился.

– Где мы?

Майяри поняла, что в темноте не узнаёт место.

– У меня в городе три дома, – спокойно отозвался Ранхаш. Сейчас он ничем не походил на нетерпеливого мужа, каким был, когда выбегал из храма. – Вот это третий. Сейчас здесь никого, кроме сторожа, нет, и нам никто не помешает.

Уши вспыхнули, и Майяри поперхнулась воздухом. Перед глазами волнующим калейдоскопом промелькнули картинки из подаренной Виканом книги, и девушка неожиданно оробела, вдруг ощутив, что за спиной крепкое мужское тело.

И вспомнила, что харен обещал мстить.

М-м-м… Наверное, следовало бы испугаться, но Майяри посожалела, что даже не успела толком нарваться.

Ворота наконец открылись, и конь нетерпеливо скакнул внутрь. У парадного крыльца, чьи очертания в темноте лишь угадывались, – света в доме не было вообще, – Ранхаш спешился и, подхватив Майяри на руки, решительно толкнул дверь плечом.

Сразу за порогом вспыхнул светляк, но его сияния хватало лишь на то, чтобы не спотыкаться. Вихрем взлетев по лестнице, Ранхаш прошёл до конца коридора и ногой открыл дверь. Майяри только успела увидеть, что это вроде бы гостиная, затем дверь клацнула, закрываясь, а они уже скрывались в другой комнате. Не успела девушка охнуть, как её посадили на кровать, а сам харен остался сидеть перед ней на корточках, смотря на неё снизу слегка светящимися в темноте глазами.

От него так тянуло напряжением, что Майяри невольно пошутила:

– Настала ночь расплаты за мои издевательства?

Ранхаш подался вперёд и, уткнувшись лбом ей в колени, тихо произнёс:

– Ночь доверия, – и, подняв голову, добавил: – Печать Недотроги, Майяри. Нам нужно её снять.

– Тёмные, я забыла…

Нося печать с тринадцати лет, Майяри так привыкла к ней, что даже видя её, безразлично скользила взглядом, не замечая.

– Что тебе нужно, чтобы снять её?

Руки харена неспешно скользнули под подол платья и один за другим стащили сапоги с её ног. Её старые сапоги из драконьей кожи, в которых она бежала из общины. Снял и отставил в сторону. Почему-то это показалось символичным, словно её длительный побег наконец завершился и ей больше некуда идти. Точнее не нужно никуда идти.