Книга Схватка с судьбой, страница 391 – Екатерина Гичко

Порывшись в мешке, оборотень с торжественным видом подступил к Майяри и протянул ей нечто квадратное и плоское, завёрнутое в ткань.

Сперва девушка непонимающе уставилась на подношение, потом отметила знакомую форму и с внезапным озарением вскинула глаза на лицо слуги. Тот улыбнулся.

– Молодец, благодарю, – с самым серьёзным видом Майяри выхватила свёрток и зажала его подмышкой.

– Рад служить, – искренне отозвался тот. – Вам очень пригодится, а то харен всё ещё злой…

Майяри упреждающе грозно зыркнула в ответ, и Казар послушно прикусил язык. Чудо, а не слуга!

К вечеру хайнес и харен вернулись с пустыми руками, но раздосадованными не выглядели. Кружась в небе, они заметили вдалеке других всадников – и предположили, что это хаггаресы, – но те, завидев их, поспешили убраться.

Радостная Майяри бросилась к мужу. Полчаса назад она закончила разговаривать с бабкой и теперь мечтала оказаться в объятиях Ранхаша.

Разговор не склеился. Бабушка немного понимала южносалейский, но говорить на нём не желала. Как выяснилось, Ёрдел не помнил, что когда-то знал язык предков, и говорить на нём не мог. Но понимал, что щебечет бабушка. Майяри же почти ничего не понимала, но простые фразы с горем пополам построить могла. Она честно пыталась и голосом, и выражением лицам показать, что готова оказать бабушке всякую поддержку, но та отнеслась к ним настороженно. Только к Ёрделу почему-то немного более благосклонно. Но всё же они попробовали поговорить.

Майяри кое-как рассказала про себя и брата, с помощью господина Гейера поведала всё, что знала о матери и отце. Рассказала про Имларда, посчитав, что бабушке лучше заранее знать, кто этот мальчик, а то привяжется, а потом расстроится. Госпожа Дирмайя в свою очередь рассказала, что её дом во Многоимённых землях, не поведала, правда, где именно. Она считала, что ей двести два года – Майяри ужаснулась её юности, – и где-то там у неё осталась большая и дружная семья, из которой её увёз «падлицый» Ирдар. Майяри очень понравилось незнакомое слово, и она живо внесла его в свой скромный словарь. В общине она прожила около пятидесяти лет и всё это время пыталась сбежать, но она была слаба, а горы суровы. Раньше, в окружении любящей семьи, ей не приходилось с таким отчаянием бороться за свою свободу.

К не утихшей вине примешалась ещё и горечь того, что за прошедшие века с семьёй бабушки могло случиться что угодно и, возможно, ей больше некуда бежать. А в то, что уже прошло так много лет, женщина до сих пор не могла поверить.

Повиснув на шее мужа, Майяри тихо-тихо прошептала, как она скучала, и отпустила оборотня расседлывать ящера.

– Ранхаш, ну что? – окликнул правнука господин Шерех, торопливо приближаясь в сопровождении хромающего Фошия.

Домоправитель уже успел подковать свою деревянную ногу, чтобы о камни не сбивалась, и теперь ходил со звонким цоканьем.

Не дождавшись ответа, господин Шерех резко остановился и с какой-то настораживающей напряжённостью посмотрел на вьющихся далеко на юге птиц. Они то нарезали круги, то разлетались в разные стороны и опять слетались… Настораживало, что и господин Фоший разделил его беспокойство.

– Странно как-то мечутся, – протянул домоправитель.

– М-м-м… – пожевал губами консер. – Не потеряли?

– Ох, что-то на то и похоже.