Книга Схватка с судьбой, страница 393 – Екатерина Гичко

Оборотни опять засмеялись, а перепуганная Майяри теперь мучилась ещё и чувством вины.

Волк сильно исхудал и на еду набросился с такой жадностью, что девушка заподозрила: а не от голода ли он зубы точит на чужие задницы. Но нет. Откушав, Лютый ничуть не умерил своей ярости и продолжил скалить зубы.

А на его лапы страшно было смотреть! Стёртые в кровь, покрытые толстой коркой грязи, струпьями и коростой… Лекарь, когда увидел это, горестно охнул от ужаса. Но охом ему пришлось и ограничиться. Лапами занялся Ранхаш, а Майяри села прямо перед мордой зверя в качестве успокоительного. Время от времени Лютый яростно рычал на Ранхаша, мол, «Щенок! Ты что творишь своими кривыми лапами?!», но ни разу его не укусил, хотя перепуганной Майяри казалось, что вот-то и укусит. Один раз даже, разъярённо дыша, лизнул сына в лицо.

Спать Лютый отправился вместе с ними в палатку и прижался своим мощным горячим телом к спине девушки. Она попробовала перелечь на другую сторону, но волк с рычанием взвился и опять лёг за её спиной. И бдительно реагировал на каждое её шевеление, рыча так, что кровь стыла в жилах и попискивающая девушка вжималась в мужа. Спать в таком напряжении было решительно невозможно, и Майяри забылась каким-то подобием сна лишь к утру.

Не выспавшаяся и от того раздражённая девушка боялась уже не с такой охотой, как накануне, и даже смела огрызаться на ворчащего волка.

– Не смейте ходить за мной, – процедила сквозь зубы Майяри, на секунду замерев перед кустами, а потом туда нырнув.

Лютый всё же сунулся, и взявшаяся за край юбки девушка с такой яростью прошипела:

– Вон! – что зверь всё же позволил ей уединиться.

Когда солнце заняло позицию между горизонтом и полуденной чертой, до зверя, видимо, дошло, что девушка устала бояться, и он всё-таки обернулся.

Увидев вставшего в полный рост совершенно голого мужчину, Плетущая Косы испуганно ахнула и поспешила натянуть платок на глаза. Вахеш благородно закрыл её спиной и присвистнул при виде болячек, что покрывали руки и ноги дяди. А вот госпожа Дирмайя изумлённо распахнула свои огромные глаза и приоткрыла ротик. Господин Борвид, уже хотевший последовать примеру Вахеша, замер и улыбнулся. Женщина только и делала, что плакала. Пусть уж хоть немного порадуется.

– Ты! Поганка! – рявкнул обросший оборотень, сверкая на вновь перепугавшуюся Майяри жёлтыми глазами сквозь грязные волосы. – Иди сюда, я тебя сейчас высеку!!!

Он широко шагнул к девушке, но перед ней вырос Казар – Майяри сразу подумала, что хаггарес определённо заслужил более высокую плату – и с наигранной суровостью посмотрел на лекаря.

– Вы нас обоих уже «высекли».

Шидай замер, непонимающе щурясь, а затем на его лице появилось растерянное и немного досадливое выражение. Отступив, он почесал грязную голову, смотря на Майяри уже с сожалением, но, правда, без вины. Лютый кусал больно, до крови, хоть и щадил своего щенка. Щенков. Своей пастью волк мог перекусить девчонку надвое за один раз или оттяпать сразу всю задницу, но прихватил «лёгким» укусом лишь левое полупопие. Майяри, конечно, заслужила хорошее наказание, но… девочку всё-таки было жалко, хотя извиняться всё равно не тянуло.

– Иди сюда, пустоголовая, – недовольно поманил лекарь спрятавшуюся за спиной Казара девушку, – посмотрю, что там с твоей… юбкой.